Синее пламя
Шрифт:
Перед бойней раскинулся пустырь, который, как и вся эта часть города, превратился в грязевое болото. Под навесом слева стоял старый ослик, укрытый попоной, чуть дальше, возле сарая, лицом вниз валялся какой-то пьянчуга. Его совершенно не беспокоила непогода, и Сегу подумал, что, возможно, этот тип уже отправился на ту сторону, захлебнувшись в жиже.
Ворота при входе оказались распахнуты, и незваный гость, никем не остановленный, прошел в прямоугольный двор, где разворачивалась красочная погоня за визжащей свиньей. Огромная туша, как видно сбежавшая
– Держи ее! Держи! – крикнул один из них Сегу, но тот разумно посторонился, пропуская животное, которое по весу было вдвое больше его. Оно, прибавив прыти, ломанулось прямо к воротам.
Сопровождавшие Сегу парни в широкополых шляпах тоже отскочили в стороны, но один из них поскользнулся и шлепнулся задницей в то, что в Мерени явно считали своим самым большим достоянием, – грязь и навоз.
Погоня пробежала мимо, и никто даже не задал незнакомцу ни одного вопроса. Словно присутствие здесь чужака дело само собой разумеющееся.
Внутри бойни пахло не так, как в богатых кварталах Пубира. Кровь, свежая плоть, не слишком свежие потроха, застарелое отсыревшее сено, навоз и грязь.
Снова грязь.
Сегу подумал, что отмываться от нее теперь предстоит целую неделю. Он восславит тот день, когда Шрев закончит все свои дела и отправится на юг. Подальше от слякоти и мерзкой погоды северян.
Несмотря на середину дня, в помещении тускло горели фонари, висящие на массивных деревянных опорах, удерживающих крышу.
Чуть дальше, от поперечной балки спускалась цепь с крюком, на котором висела половина свиной туши. Вторая половина лежала на дубовом столе, и костлявый мясник в кожаном фартуке, вооружившись пилой, отделял голяшку от окорока.
Мелкое полотно громко пело, соприкасаясь с костью, и человек, занятый делом, даже не поднял головы. Зато его помощники вышли вперед. Трое – все крупные мужики в возрасте, с суровыми лицами и мертвыми глазами, смотревшими столь равнодушно, словно к ним пришла вещь на двух ногах. Сегу готов был поручиться, что услышал, как во мраке раздался скрип натягиваемой тетивы легкого арбалета. Он сосредоточился, стараясь определить, сколько еще человек на бойне, кроме тех, кого он видел. По всему выходило, что лишь одиночка-стрелок. Ну и конечно же та пара в шляпах, что встала сейчас возле двери на тот случай, если он надумает уйти раньше, чем с этим согласятся остальные.
Они молчали, но и Сегу не спешил. Ждал, когда закончит работать пила.
Будь на его месте Квинт или Лавиани, эта специальная задержка и пренебрежение мясника здорово бы вывели их из себя. Но Сегу был сделан чуть из другого теста и оставался спокоен, даже когда люди плевали ему в лицо, не говоря уже о таких мелочах, как нежелание общаться с ним.
Многие не хотели. Но рано или поздно они приходили к мнению, что лучше
Наконец мясник вытер большие руки сухой белой тряпицей, впервые посмотрев на Сегу.
– Ты слишком молод, чтобы быть седым.
Сам он был в возрасте, с морщинистым лицом и кустистыми бровями. Когда говорил, чуть-чуть растягивал слова.
– Мне не повезло. – Голос у Сегу оказался необычайно высоким, тонким. Почти что женским. Он знал, что людям тяжело воспринимать его из-за этого серьезно. Что же. Пускай сделают над собой усилие. В конце концов, Шестеро советуют быть терпимыми к недостаткам других, а не насмехаться над ними.
Мясник не насмехался, и Сегу про себя добавил деду несколько очков, если вдруг возникнет ситуация и они не договорятся. Умрет мясник без боли.
– Всем нам в чем-то не везет, – сказал старик, откладывая в сторону окровавленную тряпицу. – Тебя я ждал?
– Да.
– Ты не спешил.
Сегу не собирался оправдываться и не сказал ничего.
– Мне стоит подозревать, что тебе не так важны твои друзья, как они меня убеждают?
– Они мне не друзья, – равнодушно ответил Сегу. – Наемные работники. И я бы хотел получить их назад, так как они все еще полезны для моего дела.
– Тогда, как хозяин, ты должен нести ответственность за своих людей.
Эта фраза означала довольно много и подавала сигнал, что Сегу вступает на зыбкую почву. Ответственность могла быть разной, и лишь от ума и жадности старика зависело, какую цену тот готов назначить. И что в результате приобрести. Или потерять.
Поэтому сойка вновь промолчал, предоставляя тому решать собственную судьбу. Он никогда не подгонял людей в столь важных вопросах.
– Как тебя зовут? – Старик оперся на разделочный стол.
– Имена не важны. Надеюсь, наше общение пройдет скоротечно, мы завершим дело и забудем друг о друге.
Одному из помощников эти слова не понравились, он нахмурился, посмотрел на хозяина, но тот никак не прореагировал на невоспитанность, и охрана не стала ничего предпринимать, хотя теперь они смотрели на Сегу куда как менее благосклонно, чем прежде.
– Забыть? Довольно тяжело, безымянный гость. Они убили моего человека и живы только потому, что у женщины быстрый язык. Она заявила, что ты из Пубира. Чуть ли не Боргу подтираешь задницу. Или наливаешь ему вино. Не слишком-то я вдавался в подробности.
– Сложно поверить. Раз ты решил дождаться подтиральщика задницы и говорить с ним, – равнодушно сказал Сегу.
Мясник понимающе улыбнулся:
– Мне нет резона ссориться с Пубиром. Но и отдать я их так просто не могу.
Сегу сделал шаг вперед, и тут же двое охранников оказались на пути, закрыв старика. Сойка посмотрел на них равнодушно, сказав в пустоту:
– Если бы я желал зла, то оно давно бы уже случилось.
– Не многовато ли на себя берешь? – на языке дна спросил один из мордоворотов, но резкий приказ старика заставил его отойти.