Синеглазая принцесса
Шрифт:
Алана изумленно огляделась, вдруг осознав, что уже утро.
– Неужели я проспала так долго?
Экономка расплылась в улыбке.
– А что тут удивительного? Ты с ног валилась от усталости.
Раздался стук в дверь, и две служанки внесли в спальню медную ванну. Китти налила в нее горячую воду и положила рядом ароматное мыло и несколько пушистых полотенец.
Служанки с любопытством уставились на Алану – им, как, впрочем, и всем остальным обитателям усадьбы Беллинджеров, было интересно, кого выбрал в жены
– Ну вот, теперь можешь спокойно помыться, – с улыбкой обратилась она к девушке.
– Прямо здесь? – уточнила Алана.
– А где ж еще? – удивилась Китти.
Алана сбросила халат и без тени смущения спросила у экономки:
– Мне надо залезть внутрь, да? Я ведь понятия не имею, как принимают ванну. Я никогда этого не делала.
Глаза Китти от изумления стали похожи на два блюдца.
– Как не делала? Ты что, никогда в жизни не мылась?
– Нет, мылась, конечно, но только в речке. Вообще-то я мылась очень часто. Шайенов удивляло, что моя бабушка заставляла меня мыться каждый день даже зимой.
У Китти голова пошла кругом от признаний Аланы. Какая речка? Какие шайены?
– Ты, это… залезай в ванну и искупайся как следует, – пробормотала она, помогая девушке погрузиться в воду. – Хочешь, я помою тебе голову?
Когда густые черные волосы Аланы были хорошенько промыты, экономка сполоснула их чистой водой и спросила:
– С остальным ты сама справишься или тоже помочь?
– Нет, спасибо, это совсем несложно, – без тени улыбки ответила девушка.
Китти направилась к выходу, но, взявшись за дверную ручку, внезапно спросила:
– А про каких шайенов ты говорила, детка? Неужто про индейцев?
– Да, – кивнула Алана. – Я ведь индианка из племени шайенов.
– Я… я сейчас принесу тебе завтрак, – пролепетала Китти, стараясь не подавать виду, что она сражена этим необычайным известием, и метнулась из комнаты.
Алана долго блаженствовала, лежа в теплой воде. Ей было хорошо у Беллинджеров. Обитатели дома – и говорливая Китти, и приветливая Лилия – ей нравились. Только в глазах последней, даже когда она улыбалась, сквозила грусть.
Алана с интересом рассматривала комнату, убранство которой было выдержано в теплых коричневато-красных тонах. Вишневый цвет ковра удачно сочетался с цветом одеяла и занавесей. Деревянная спинка массивной кровати была украшена искусной резьбой, подле камина стояло кресло, обитое коричневой кожей.
Алана любовалась своим новым жилищем и мечтала о том, как она с Николасом будет жить в этой комнате.
Выйдя от Аланы, экономка бросилась к Лилии, которая уже проснулась и сидела на кровати, обложившись подушками.
Заметив на обычно жизнерадостном лице Китти тревогу, мать Николаса озабоченно спросила:
– Как себя чувствует наша малютка? Ты сказала, что ее
– Сказать-то сказала, но боюсь, нам сейчас будет не до этого. Уж не знаю, как вам и объяснить, миссис Лилия…
– Что объяснить? О чем ты говоришь? Не понимаю.
Китти набрала полную грудь воздуха и выпалила:
– Жена Николаса призналась мне, что она выросла среди индейцев! Но это еще не все! Она и сама индианка!
– Вздор! – нахмурилась Лилия. – Такого не может быть. Мне лично она сказала, что ее бабушкой была покойная Алана Кэлдвелл. Да и потом, малютка совсем не похожа на индианку: у нее светлая кожа, синие глаза… А речь?! Ты слышала, как она изъясняется? Так говорят по-английски только на Юге, причем в семьях богатых плантаторов. Конечно, одета малютка из рук вон плохо, но…
– Да говорю же вам, – перебила ее Китти, – она сама призналась! Сама! Никто ее за язык не тянул!
Лилия отбросила одеяло, накинула халат и, всунув ноги в домашние туфли, пошла к двери.
– Ладно, прикажи накрыть на стол в комнате Николаса. За завтраком я постараюсь поближе познакомиться с Аланой. Но пусть Николас не надеется, что, женившись на индианке, он мне отомстит! Он меня плохо знает, если думает, что я попадусь в эту ловушку.
21
Алана уже вылезла из ванны и начала одеваться, когда кто-то постучался в ее комнату.
На ходу застегивая платье, она подбежала босиком к двери и увидела на пороге мать Николаса. Аккуратно причесанная, одетая в розовое бархатное платье Лилия показалась Алане верхом элегантности.
– Доброе утро! – весело улыбнулась свекровь. – Если вы не возражаете, мы позавтракаем вдвоем. Я велела Китти накрыть стол у вас в комнате. Позавтракаем, побеседуем, познакомимся поближе, да?
– Да! – просияла Алана. – Это будет чудесно.
Платье Лилии красиво облегало ее стройную фигуру. Алана ощутила себя рядом с ней неуклюжей простушкой.
Лилия прошла на середину спальни и огляделась. В ее взоре сквозила печаль.
– Все эти годы в комнате моего сына поддерживался порядок. Каждую неделю ее проветривали и прибирали. На всякий случай – вдруг Николас вернется домой… Теперь я вижу, что оказалась права. Наши усилия не пропали даром. Как вам спалось?
– Хорошо, – Алана неловко застегнула крючки застежки и торопливо надела туфли. – Здесь очень уютно и… буквально все напоминает о Николасе. Я легко могу себе его представить в этой обстановке.
Лилия внимательно вслушивалась в речь девушки. Ни следа индейского акцента, произношение, как у южанок из хороших семей…
Вошедшая в спальню Китти принялась отдавать распоряжения четверым служанкам, накрывавшим на стол, застеленный белоснежной скатертью. Наконец все было готово, и Алана с Лилией остались наедине.