Синхронизация судеб
Шрифт:
– Литиан они ненавидят больше.
– Это Рохас-то?
– Рохас? – встрепенулся Анхель, последним спрыгнувший в коллектор и плотно задраивший за собой люк. При виде Ракель он оживился, но, видимо, тема с «Хирургами» занимала его не меньше, чем воссоединение с бывшей барменшей «Логова», тем более что фемма не спешила к зеленоволосому в объятия. – Мы переходим к Рохасу? Хави, скажи, что ты не серьезно! Он же… шиссов псих!
– Не больше некоторых других, – еле слышно пробурчал Хорхе, явно раздраженный неуместным выплеском младшего Кесселя.
Но
– Не больше?! – взвился он. – Да что ты, чтоб тебе шиссы прямую кишку чистили, понимаешь?! Рохас – псих со скальпелем. Хави, ты же помнишь, он обещал так порезать любого из наших, кто забредет на его территорию, что потом никакой медик не соберет. И… он может.
– Тихо! – рявкнул Хавьер, обводя внимательным взглядом каждого из полутора десятков шейдеров, окруживших его. – Это не обсуждается. Все, кто не хочет уходить в пятнадцатый, могут остаться здесь.
– Ну уж нет!
Вспомнив о принятом перед выходом вызове и жутком беловолосом шейдере, я, улучив момент, потянулась к Кесселю.
– Хави, – шепнула я. – Рохас… Этот манн пытался связаться с тобой.
– Хорошо, – так же тихо откликнулся Хавьер. – Больше шансов, что нас не перестреляют на подходе.
А потом, поймав мой взгляд, наклонился ближе. В темных глазах заплясали смешливые искорки.
– Неужели боишься, Солана Диаз?
Вопрос прозвучал достаточно громко, чтобы его услышали все.
На мгновение я оказалась в центре внимания. Манны затихли, словно бы ожидая моего ответа.
И я вдруг поняла – Кессель сделал это специально. Спросил меня, новенькую, медичку, еще недавно бывшую обыкновенной цивилизованной Шей с легальной работой, блокиратором и миллионом навязанных литианами страхов и предрассудков. Спросил, нутром зная, что я поддержу его план, каким бы безумным он ни казался.
Потому что верю в него.
– Нет. – Я выпрямилась, расправила плечи. – Мне надоело бояться. Это наш шанс уйти от литиан. И, раз все так боятся «Хирургов», может, и Ли Эббот не рискнет к ним сунуться. Он только к косметологу регулярно ходит.
Наверху раздался взрыв – литиане были уже совсем близко.
– Выдвигаемся, – заключил Хавьер.
– Быстрее! Быстрее!
Слаженный топот трех десятков ног эхом отражался от низких сводов тоннеля. Бежали группой, плотно сбившись плечами друг к другу, чтобы защитить раненых, Химика и Никс. Самые сильные бойцы держались по краям, а Кессель возглавлял процессию, уводя нас за собой все глубже и глубже в темноту.
Вшух-х, вшух-х…
Гибкие шипастые щупальца подземных тварей вспарывали воздух, норовя то обвить плечо, то вцепиться в ногу, но шейдеры оказывались быстрее. Резкое движение, звук разрываемой плоти – и очередной склизкий отросток оставался позади, втоптанный в мусорный поток подошвами тяжелых ботинок. Тоннель содрогался от рева раненого шисса.
И с каждой секундой он становился все громче, все ближе.
Что-то просвистело под ногами в считанных сантиметрах
Из темноты сверкнули светлые глаза – Хавьер обернулся, проверяя, все ли в порядке. Я коротко кивнула, не замедляя бега. Железобетонная уверенность Кесселя наполняла тело гибкой пружинистой силой. За ним я готова была пойти хоть к шиссу в пасть – с твердым намерением выйти с противоположной стороны. В конце концов, однажды он чуть было не проделал подобный фокус. И все получилось.
Разве сейчас могло быть иначе?
Наконец, тоннель начал расширяться. Мусорная река же, напротив, мелела – кое-где даже обнажилась пролегавшая по дну конвейерная лента. Все чаще попадались пересохшие потоки, уходящие в темноту боковых галерей.
Неудивительно, что шисс терял одно щупальце за другим, но все равно упорно продолжал тянуться в тоннель. А что ему оставалось делать? Ползти выше? Дальше? Или, что еще хуже, выходить на поверхность в поисках пищи?
Меня передернуло. Литиане методично перекрывали пятому району доступ к утилизаторам и, казалось, совершенно не осознавали последствий.
Когтистая красная лапа Анхеля оттолкнула отросток шисса, вынырнувший из темноты в опасной близости от моего плеча. Зеленоволосый шейдер был с ног до головы покрыт едкой слизью и вид имел зверский. Остальные выглядели не лучше. А щупалец при этом меньше не становилось.
– Шиссова яма! – прокричала Никс, отслеживавшая наше перемещение по интерактивной карте. – Прямо, двести тридцать метров!
Я бросила взгляд вперед и… ничего не увидела. Лишь темноту – густую, подвижную, прячущую от взглядов сотни извивающихся щупалец и несколько рядов острых как бритва зубов, способных раздробить металл, пластик и камень… не говоря уже о костях и плоти.
Шисс!
Ноги сбились с ритма. Я оступилась, и шейдер, следовавший за мной, невольно толкнул меня плечом, обгоняя. В голове промелькнули воспоминания о сужавшихся сводах пещеры, из которой мы с Хавьером успели выпрыгнуть лишь в самый последний момент. Повторять опыт не хотелось.
Но Кессель упорно вел нас прямо шиссу в пасть.
– Девяносто метров!
– В конце тоннеля должна быть гермодверь, – услышала я голос Кесселя. – Никс, сможешь закрыть ее за нами?
За? То есть… внутри ямы?
– Если буду у пульта, да.
– Анхель.
– Сделаю.
Зеленоволосый шейдер метнулся в центр группы и выхватил хакершу, одним движением забросив ее себе на спину. Никс, нисколько не смущенная новым способом передвижения, вцепилась в мощную шею.
– Шон, Хорхе. Вправо.
– Есть.
Три шейдера с Никс на закорках отделились от группы, прорываясь сквозь массу щупалец к стене тоннеля.
– Двадцать семь метров.
В луче налобного фонарика Никс металлически сверкнул пульт. Хакерша повернула голову влево, выхватив светом неровный ряд шиссовых зубов.