Синхронизация судеб
Шрифт:
«Плохо. Опасность. Враги».
«Экзокостюм» – слово, отдающее металлом и силой. А еще ложью, ибо то, что скрывалось под металлическим каркасом, никакой силой не обладало.
«Замереть».
Тело послушно окаменело. Сквозь крохотную щелочку между ресницами мы наблюдали, как серые силуэты суетятся вокруг капсулы, подготавливая пленницу к транспортировке.
– А она точно безопасна? – В голосе остро почувствовался страх. – Ты только посмотри… у нее дыры в голове.
«Страх врага – хорошо».
– Не говори глупостей, это всего лишь места
«Замереть, замереть».
– Хорошо.
Зашуршал, откидываясь в сторону, купол. Четыре руки вцепились в плечи, рывком выдергивая безвольное тело из капсулы. Удержаться на ногах удалось не с первой попытки – играть роль полубессознательной куклы было совсем не трудно, а ругань литиан, пытавшихся придать обмякшей пленнице вертикальное положение, лишь добавляла злого азарта.
– Я же сказал, держи ее! – вскинулся один из врагов на напарника. – Капитан приказал поторопиться. Все почти готово.
Внутри всколыхнулась тревога.
Все? Что значит это все?
Щелкнули наручники. На плече сомкнулись стальные пальцы, а чувствительный тычок в спину придал ускорения.
– Пошевеливайся.
Коридор, коридор, манны и феммы, изредка попадавшиеся навстречу, лифт, коридор, снова лифт. Белые стены, кое-где украшенные засохшими кровавыми потеками и подпалинами плазменных зарядов, казались совершенно одинаковыми. Это место могло быть чем угодно, но сердце почему-то сжималось от глухой тоски.
Дом.
Дом…
Что-то откликалось в душе на это полузабытое слово – глубоко-глубоко, там, где хранилось то, что не понимала серебристая сущность. Как будто это место должно было что-то значить. Будто с ним было связано что-то важное и ценное, что-то, о чем никак нельзя было забывать…
Но память, разворошенная, раздробленная, не давала ответа.
Дойдя до двери, охранник вбил сложную комбинацию символов и цифр. Тихое шипение, и проход открылся. Голову приходилось держать низко опущенной, имитируя безразличную покорность, но даже так, сквозь полуприкрытые ресницы можно было разглядеть просторное белое помещение, полицейских и десяток одинаковых маннов в серой униформе. А посередине…
«Враг, враг! Главный враг!»
Ярость всколыхнулась внутри серебряным пламенем, уступая место напряженной решимости хищника, готовящегося к смертельному броску. Еще немного, и серебро прорвется наружу. Вспыхнет диким светом в зрачках, оденет руки, ноги и торс плотной непробиваемой броней, заострит зубы, нарастит когти. Нужен только шанс, секундное замешательство, слабое место в броне, закрывавшей хрупкое бледное тело…
– А вот и ты… – Масленый взгляд врага скользнул по лицу. – Приступим.
Повинуясь его команде, в поле зрения появилась массивная шестигранная
«Хектор Халан, Хоакин Чикотте, Мигель и Карла Палайо, Серхио Эспинья, Лука Маротто, Зои Фрекса…»
Щелк.
По золотому рисунку пробежала искра энергии. Чуткий слух, усиленный способностями серебряной сущности, уловил едва ощутимое гудение.
– Со… – прорвалось сквозь треск помех.
Сердце дрогнуло. Голос, так похожий на голос из тьмы, звал – и что-то откликнулось внутри, потянулось к нему, такому родному и знакомому. Словно тонкая ниточка, связавшая две души сквозь пространство и время.
– Если ты здесь, значит…
Шипение. Запись оборвалась, секунду спустя начавшись снова.
– Сола… Ди… значит… Сола… Ди…
– Да-а. – Враг удовлетворенно потер руки, полные губы за защитным стеклом визора изогнулись в улыбке. – Готово. Осталась последняя деталь.
Пальцы врага в металлической экзоперчатке впились в плечо, подтаскивая мое безвольное тело к белой панели.
– Кровь и шейд Диазов, – проговорил он. Чутье серебристой сущности улавливало волны отвращения, ненависти и затаенного страха. – Кровь и шейд.
Вибронож чиркнул по ладони, рассекая плоть. Кровь, щедро хлынувшая из раны, брызнула на руки врага. Серебро змейкой скользнуло по венам – инстинкты требовали от него вновь сделать тело целым, – но в самый последний момент остановилось.
«Нет».
«Замереть. Замереть».
Боль прошила руку до самого плеча, когда враг, усиленный экзокостюмом, со всей силы вжал раненую ладонь в шестигранную панель. Алые ручейки потекли по желобам, окрашивая золотой узор.
– Ну же. – Враг поводил зажатой в стальной хватке ладонью по панели, размазывая кровь. – Ну! – Бледное лицо пошло гневными пятнами. – Почему не работает? Почему? Эй, Диаз! – Новый рывок, почти сбивающий с ног. – Я залью тут все кровью твоей шиссовой дочери, если потребуется, но найду способ взломать твой шиссов пульт с генетической блокировкой. Или что, твоя жалкая партнерша прижила эту мелкую тварь от другого? Не удивлюсь. – Он мерзко хохотнул. – Передо мной она безропотно раздвигала ноги, уж поверь. О да-а-а. И стонала… Как она стонала! От одних воспоминаний… М-м…
Отвращение было столь сильным, что едва не выплеснулось наружу мутным потоком желчи. Оно чувствовалось везде – не только внутри, но даже снаружи, в сузившихся глазах маннов, переминавшихся поодаль, в суровом молчании полицейских.
Враг был безумен. Но страх подручных перед врагом был сильнее. Манны боялись, боялись чего-то эфемерного, чего-то слишком литианского, чтобы серебристая сущность могла это понять.
Серебро было уверено, что легко справится с врагом. Нужно только еще немного сил… или немного времени…