Синие бабочки

Вежинов Павел

Лос не понял, но его добрые и умные глаза смотрели ласково.

— Я не понимаю вас, Дирак. Вы поработайте здесь, а потом мы поговорим.

Через некоторое время Дирак остался один в библиотеке и сразу же взялся за дело. Ему не нужно было читать бесконечное множество текстов: они отпечатывались в его механическом мозгу со всеми точками и запятыми и оставались там навсегда. Он неутомимо, педантично перелистывал и перелистывал, только изредка останавливаясь на несколько минут. Тогда в нем с бешеной скоростью начинали работать миллионы клеток, поглощая материал и превращая его в прочные

знания. Часов через восемь к нему пришел Лос.

— Алек в полном сознании, — сказал он. — Первым делом он спросил о вас.

Необычный рокот прозвучал в металлической груди робота.

— Спасибо, — ответил Дирак на языке Вар. — Могу ли я его видеть?

— Конечно, — сказал Лос. — Но чтобы не терять времени, лучше на телеэкране.

Лос включил телевизор, на широком серебристом экране появилось лицо Алека. Лицо было изможденное, бледное, как у человека, перенесшего тяжелую болезнь. Но едва он увидел Дирака, глаза его радостно заблестели и слабый румянец окрасил щеки.

— Здравствуй, Дирак, — сказал он.

— Здравствуй, мальчик! Как ты себя чувствуешь?

— Сносно, — ответил Алек. — Самое удивительное, что впервые за все это время я захотел есть.

— Неужели тебя не кормят?

— Давали какую-то отвратительную пасту. Наши хозяева, видимо, не придают особенного значения вкусовым качествам.

Дирак повернулся к Лосу и перевел ему. Услышав ответ, он снова посмотрел на экран.

— Он говорит, что пища была очень калорийная и богатая витаминами… Приготовленная специально для восстановления сил ослабленного организма.

— Ты разговариваешь с ними? — изумился Алек.

— Да, хотя по весьма странному методу.

— Может быть, она и была калорийная, — вздохнул Алек. — Но я тебе честно признаюсь, что я просто сплю и вижу жареного цыпленка.

— Мне очень жаль, Алек, — серьезно ответил робот. — Но на этой планете нет ничего, кроме гусениц и бабочек.

— Я понимаю. А что со мной произошло?

— Ничего особенного. Небольшой электрический шок.

— Только этого еще не хватало! — усмехнулся человек. — Теперь мне кажется, что мой мозг стал твердым, как бильярдный шар.

— Лос сказал, что тебе дадут пищу из наших продуктовых запасов. В чем ты еще нуждаешься?

— В чем нуждаюсь? Дирак, у этих странных хозяев нет ни постелей, ни стульев, я уже не говорю о подушках и матрацах. Должен тебе сказать, что спина у меня затекла от жесткой гладкой плоскости, на которой я лежу.

Робот не слишком точно перевел, но Лос сразу понял, в чем дело.

— Конечно, у нас есть мягкая материя, — сказал он. — Попробуем ее приспособить.

Дирак перевел, после чего добавил:

— А теперь отдыхай и восстанавливай силы. Хочу тебя предупредить, что нам предстоит большая работа.

Дирак провел в библиотеке еще три дня. За это время Лос навещал его несколько раз и уходил, весьма довольный успехами своего ученика. На третий день он долго и обстоятельно беседовал с роботом. Дирак понял, что Лос серьезно готовится к своему первому разговору с человеком.

6

Они стояли вдвоем на веранде лечебницы, обращенной к лесу. Природа здесь больше напоминала земную,

особенно деревья, похожие на гигантские кусты, осыпанные множеством цветов, больших, ярких. И воздух был более прохладный и влажный, в нем чувствовалось едва уловимое соленое дыхание океана. Гусеницы позаботились, чтобы их ничто не беспокоило, и теперь они могли разговаривать без помех. Алек внимательно слушал размеренную речь Дирака.

— Вар — одна из трех планет, входящих в звездную систему, которую они называют Зитой, — начал он. — На самой близкой к Зите планете нет жизни, как на нашем Меркурии. На второй планете богатая и разнообразная жизнь, очень напоминающая нашу мезозойскую эру.

— Правда? — заинтересовался Алек. — Нужно посмотреть, нельзя ли добраться и туда.

— Это не совсем безопасно, — сказал Дирак. — Итак, Вар — сравнительно молодая планета. Древняя фауна ее не слишком отличается от земной. Но в палеолите появляется впервые синяя бабочка. Именно ее личинки, гусеницы, произвели коренной перелом в развитии животного мира. Остальные виды просто прекратили свое существование. Гусеницы отличаются тем, что они одни из всех животных обладают необыкновенным оружием — электрическим зарядом. Это не ново в природе, но гусеницы планеты Вар исключительно сильны. Впрочем, ты сам мог в этом убедиться, хотя они не собирались тебя убивать, а просто лишили способности двигаться.

— И весьма успешно, — пробурчал Алек. — Думаю, что не забыть мне об этом всю жизнь.

— Сначала они убивали других животных только когда приходилось защищаться, — продолжал Дирак. — Гусеницы питаются исключительно растениями, так что они ни в коей степени не были заинтересованы в сохранении других животных. Они и уничтожили их совершенно сознательно, чтобы обеспечить себе и главным образом своим бабочкам, которые совершенно беспомощны, полную безопасность.

— У кого же появилось сначала сознание — у гусениц или бабочек?

— По-моему, у гусениц, — ответил Дирак. — Но они никогда не говорят ничего подобного, бабочки для них в любом случае остаются существами высшего порядка. Но факт, что именно у гусениц возникает способность к труду и организованная общественная жизнь. После того как они истребили все высшие формы жизни на планете, они уничтожили химическими и другими средствами и низшие виды — насекомых, паразитов и так далее.

— Весьма кровожадные создания, — заметил Алек.

— Нисколько! Подобных слов вообще нет в их словаре. Не существует таких понятий, как вражда, ненависть, жестокость, алчность. А понятия «счастливый», «радостный», «печальный» они употребляют только тогда, когда речь идет о бабочках. У гусениц просто нет эмоциональной жизни в земном понимании.

— Не может быть! — невольно воскликнул Алек.

— Это правда, — серьезно возразил Дирак. — По-видимому, все их существование основывается на биологических принципах. Они не бесполые в точном смысле слова, но совершенно лишены половых чувств. Инстинкт продолжения рода проявляется у них в заботе о бабочках и в стремлении достичь невредимыми этой стадии. Это настолько сильно в них, что определяет все общественные отношения.

— Объяснение кажется мне не совсем научным, — пошутил Алек.