Синие бабочки
Шрифт:
— Это правильно, — сказал Лос (а Дирак присовокупил: «Тебе, пожалуй, удалось вывернуться».).
Лос помолчал и затем мягко добавил:
— Мне кажется, Алек, что перед вашим обществом стоят более серьезные трудности. Эти два начала очень сильны, очень обособленны и всегда в разладе. Какое-нибудь из них неизбежно берет верх и вытесняет другое. А обрести гармонию представляется мне крайне сложной задачей.
— Правильно, — подтвердил Алек. — Но как бы могли мы развиваться, если бы не было этих двух противоречивых факторов, которые
— Но если они взаимно отталкиваются?
— Даже если так… Все же это толчок к соревнованию и прогрессу. Но теперь фактически положение у нас иное.
— Вы хотите сказать, что разум смирился?
— Наоборот, мне кажется, он всегда более неуступчив и настойчиво стремится взять перевес. Именно несколько его серьезных побед в истории нашего развития показали ему, что эти победы, достигнутые в одиночку, не приносят полного удовлетворения.
Лос надолго задумался.
— Ваша эмоциональная природа в моем представлении дерзкая, живучая и сильная, — сказал он наконец. — И мне кажется, что вашему разуму очень тяжело ей противиться.
— А почему вы так думаете? — спросил с любопытством Алек.
— Насколько я понимаю, вы относитесь к хищным животный?
— То есть?
— Вы ведь до сих пор едите мясо животных, — сказал Лос. — У нас только хищники в доисторические времена питались мясом.
— Ну это неважно, — нахмурился Алек. — И не может иметь никакого значения для человечества, прошедшего такой долгий путь исторического развития.
— Весьма произвольное суждение, — сказал Лос с горечью. — Даже самый длинный путь развития закодирован в наследственности. Иначе чем вы объясните ваши войны, ваши революции, истребление друг друга на протяжении целых веков. Кровавой истории вашего развития не могла не способствовать ваша пища, которую вы употребляете; она сообщает кровавые тона вашим эмоциям… И как же может жить с ними в мире чистый и беспристрастный разум?..
Алек заметил с удивлением, что эти слова его раздражают. Неужели человек-гусеница в чем-то прав? Или просто-напросто он хотел вырвать у него какое-нибудь неосторожное признание?
— Мне трудно найти убедительные доводы, Лос, — сказал он. — Но, к сожалению, факты говорят об обратном. Проблемой последних эпох является не технический прогресс, а увядание чувств. И надо сказать, вопреки всем вашим предположениям, наше общество намного гуманнее вашего. Мы не истребили жизни на своей планете. У нас живут на свободе тысячи диких и прирученных животных…
— Чтобы иметь возможность их убивать? — спросил Лос. — Чтобы не забыть о древнем прекрасном ремесле, об охоте?
— Не совсем так. Мы действительно убиваем некоторых. Но у нас есть огромные заповедники.
— Но гусениц и бабочек все же истребляете.
— Простите, Лос, но у нас они не относятся к разумным существам. Они просто насекомые. И мы не истребили всех гусениц, хотя они наносят серьезный вред нашим лесам. Мы их сохраняем ради
— Жаль, что вы не захватили ни одного экземпляра, — задумчиво проговорил Лос. — Это бы представило огромный интерес для наших ученых.
— В следующий раз не упустим…
— Рассчитываете установить с нами постоянные контакты? («Будь внимателен, Алек», — настойчиво предупредил Дирак.)
— Цель наших путешествий единственная — знание, — осторожно ответил Алек. — Но если вы будете в нас нуждаться, мы никогда не откажем в помощи.
— Спасибо, — сухо ответил Лос. — Это все, что я хочу знать. Теперь я к вашим услугам.
Алек пристально посмотрел на него.
— Прежде всего у меня есть к вам просьба, Лос, — сказал он. — Позвольте нам выйти на связь с нашим воздушным кораблем.
В глазах Лоса что-то промелькнуло.
— Зачем вам связь? — спросил он. — Разве на корабле есть люди?
— Вы меня не поняли. Речь идет не о ракете, на которой мы опустились. А о фотонном звездолете, облетающем Вар. У нас нарушились ежедневные обязательные сеансы связи. Наши товарищи очень тревожатся за нас.
Лос устремил на него свой проницательный взгляд.
— У вас правда есть такой звездолет?
— Вы меня удивляете, Лос… Если не верите мне, спросите ваших ученых. На ракете можно в лучшем случае долететь от одной планеты до другой.
— А не хотите ли вы на самом деле установить связь с вашей Землей?
— А разве это не одно и то же?
— Для нас не одно и то же.
— Я не понимаю… Вы боитесь нас?
— Возможно, у нас есть на то причины, — ответил Лос. — И весьма серьезные.
— Интересно узнать, какие? — сказал Алек.
Лос медленно покачал мохнатой седой головой.
— Вы неискренни, Алек, — сказал он огорченно. — Вы же не можете не знать. Во-первых, вы убили бабочку. Уже тысячи лет ни одна бабочка не умирала насильственной смертью. Должен сказать, это событие просто потрясло нас.
— Тогда и вы будьте искренни, Лос. Вы же хорошо знаете, что это недоразумение. Мы думали, что бабочки обыкновенные насекомые. Даже в глазах жителей Вар истребление насекомых не является преступлением. Вы истребили миллионы видов…
— Это верно. Но и убийство бабочки — тоже факт. Жители Вар испуганы и встревожены.
— Вы должны объяснить недоразумение и успокоить их. Здравый, трезвый рассудок поможет им разобраться.
— К сожалению, это еще не все. Совет опасается, что ваша планета истощена или ей грозит уничтожение. И вы ищете другую, с подходящими климатическими условиями, которую вы сделаете своей колонией. Совет опасается, что вы примете нас за низшие существа и сочтете себя вправе истребить нас для того, чтобы создать более высокую цивилизацию. Особенно много опасений внушает Совету то, что вы хищники. И в конечном итоге нельзя сбрасывать со счета, что на ваш разум могут повлиять незнакомые нам чувства.