Синие фонари (сборник)
Шрифт:
Абдассами явно кого-то ожидал — он все время всматривался в мужчин с кетменями на плечах, женщин, плетущихся за своими ослами, мальчишек, гнавших скот.
Это был высокий, широкоплечий, мускулистый юноша с приятными чертами лица и чудесными карими глазами. В вырезе его безрукавки виднелась поросшая волосами грудь. Синяя галябия была туго перетянута в талии полотняным кушаком. Она была короче, чем обычно, и оставляла открытыми его колени и крепкие икры. Неожиданно Абдассами просиял, показав ровные белые зубы.
Он встал с камня и закричал:
— Сабиха, Сабиха! Эй, Сабиха!
Девушка
Сабиха свернула с дороги на извилистую тропинку рядом с каналом, чтобы встретиться с Абдассами. Несмотря на природную сдержанность и умение владеть своими чувствами, она казалась взволнованной и упорно старалась закрыть покрывалом нижнюю часть лица.
Наконец они встретились и, не говоря ни слова, подошли к заброшенному амбару. За его стеной остановились. Абдассами смотрел на землю, раздумывая над тем, что сказать девушке. Лицо его стало печальным:
— Что-то не видно тебя у Хасана-аги. Не поладила с кем-нибудь? Или другая причина?
Покрывало упало с лица девушки, но она не подняла его, а молча стояла, машинально теребя платье.
Абдассами жадно смотрел на Сабиху. У нее были тонкие черты лица. Ясные красивые темные глаза, как бы подведенные сурьмой, казались грустными. Она была правдива, умна и умела быть твердой, если во что-нибудь верила. С Абдассами она познакомилась в доме Хасана-аги, у которого оба находились в услужении. Абдассами пользовался большим доверием хозяина. Молодые люди полюбили друг друга, и любовь их крепла, пока о ней не проведал кто-то из родственников девушки и не сообщил отцу. Но отец Сабихи не считал юношу достойным своей дочери. Он выбрал для нее сына старосты. В глазах феллахов староста был важным лицом, да и с богатством его следовало считаться. Отцу Сабихи льстило, что дочь его нравится сыну старосты и он не прочь на ней жениться.
Когда отец девушки узнал о любви Абдассами, в нем вспыхнула злоба и ненависть к молодому человеку. В этой любви он усмотрел оскорбление своей чести. И когда Абдассами пришел свататься к Сабихе, старик встретил его насмешками и угрозами.
Абдассами вернулся в дом своего хозяина, испытывая чувство стыда и обиды, одолеваемый отчаянием. Он скрыл от Сабихи свою неудачу, надеясь чем-нибудь угодить отцу девушки и добиться ее руки. К нему все хорошо относились: хозяин любил его за мягкость характера, энергию и добросовестность, другие уважали за прямоту и честность… Разве он не достоин Сабихи?
Сабиха продолжала молчать, Абдассами смотрел на нее взглядом, полным беспредельной любви. Наконец он снова спросил:
— Ты что, больна была? Когда вернешься к хозяину?
Сабиха заговорила, не отрывая глаз от земли. Лицо ее было печально:
— Я никогда не вернусь к Хасану-аге.
Глаза Абдассами как-то странно блеснули, голос задрожал:
— Никогда? Это невозможно.
— Отец так велел.
— Но почему?
— Он
— И хочет нас разлучить?
— Да.
— Невозможно!
— Как же невозможно, Абдассами, если… — Она умолкла, не закончив фразы:.
Он понял, о чем она подумала, и гневно, с болью в сердце сказал:
— Говори, Сабиха, не стесняйся. Ты стала невестой сына старосты. Но клянусь тебе… — его голос прервался, глаза налились кровью, — клянусь, пока я жив, этому браку не бывать!
Впервые Сабиха видела Абдассами в таком гневе, впервые слышала она, чтобы он говорил таким резким тоном. Испугавшись, она быстро отвела взгляд от юноши. Неужели это спокойный, серьезный Абдассами, известный своим мирным нравом, Абдассами, который за всю свою жизнь ни с кем не повздорил? Юноша весь дрожал и задыхался от волнения. Сабиха подождала, пока он успокоился, и тихонько заговорила:
— Чего ты хочешь от меня? — В голосе ее звучали доброта, ласка и покорность: — Что я должна сделать, Абдассами? Ослушаться отца? Разве я могу?
— Значит, ты меня больше не любишь, Сабиха?
Девушка умолкла и неожиданно разразилась слезами, Абдассами казалось, будто острый нож вонзился в его сердце. Он увлек Сабиху внутрь амбара и, усадив на солому, начал успокаивать:
— Не плачь, Сабиха, мне так тяжело видеть твои слезы. Я знаю, ты меня любишь. Но это сватовство… Я сделаю все, чтобы расстроить его. Поговорю с твоим отцом… Он должен согласиться…
— Как же он согласится? Ведь ты уже сватался, и он отказал. Думаешь, я не знаю?
Абдассами открыл рот, чтобы ответить, но смутился и не произнес ни звука. Глаза его снова заблестели:
— А если теперь у меня есть средство?
— Какое?
Он замолчал, видимо колеблясь. Потом оглянулся по сторонам и зашептал ей на ухо:
— У меня есть деньги. Я внесу калым. Вот мое средство.
Сабиха вытерла глаза концом рукава, лицо ее осветилось улыбкой. С волнением в голосе она спросила:
— У тебя есть деньги? Тридцать фунтов?
— Да, тридцать фунтов. Они здесь, в кармане. Хочешь поглядеть?
Он сунул руку в карман, вынул пачку денег и, дрожа, пересчитал:
— Это твои деньги, Сабиха. Это выкуп, который я скоро отдам твоему отцу. Возьми их!
Он настаивал, чтобы она взяла деньги и посмотрела на них. Но Сабиха не протянула руки. Ее улыбка вдруг погасла, она задумалась и через некоторое время спросила очень серьезно:
— Откуда у тебя эти деньги, Абдассами?
Он нахмурился и недовольно ответил:
— Тебе незачем знать, где я их взял. Достал — и ладно. Они мои, и я внесу за тебя выкуп.
Тогда Сабиха заговорила едва слышно, будто про себя:
— Ты не мог продать скот — у тебя его нет. Ты не мог занять денег у родственников — у тебя их нет. И Хасан-ага не так уж щедр, чтобы подарить тебе такую сумму.
Она склонилась к юноше и пристально посмотрела ему в глаза:
— Почему ты дрожишь? Неужели?.. — Истина внезапно открылась ей, и она воскликнула: — Это не твои деньги, Абдассами, и ты не смеешь ими распоряжаться! Это деньги Хасан-аги. Это те самые тридцать фунтов, что пропали у него на прошлой неделе.