Синие лампы темного мира
Шрифт:
Мир теней
Маше не особенно нравилась Алена Квасова, работавшая в соседнем отделе. Она была чересчур милой. Такой сахарно-положительной, что начинали закрадываться сомнения, не прячет ли она за спиной окровавленный тесак. Маша всегда относилась к людям с некоторым подозрением, зная, что по природе все– прежде всего животные. А значит, эгоистичны. И если кто-то что-то делает для тебя просто так - он либо утолил все свои потребности или преследует какую-то свою скрытую цель. Душевная доброта –
Однако сегодня роли женщин поменялись. Едва начался обеденный перерыв, Маша поспешила навестить Квасову. Прихватила упаковку пончиков (специально выяснила, какие именно предпочитает Алена) и понеслась пить чай. В общем-то, в том не было ничего удивительного. В отделе Маши работали в основном мужчины далеко за пятьдесят, и она частенько убегала в компанию более подходящих собеседников.
На этот раз Машу встретил не веселый щебет дам, а гнетущая тишина, прерываемая всхлипами.
– Что случилось? – не на шутку испугалась та.
– Алена с ума сходит, - шепотом поделилась с ней одна из работниц. Она как раз выскользнула из кабинета, неся в руках пустой электрический чайник.
– Аленушка, успокойся, - уговаривала плачущую коллегу другая женщина, полноватая брюнетка Кристина. – Здесь никого нет! Тебе просто показалось. Знаешь, у меня частенько так бывает. Пялишься целыми днями в монитор, а потом всякая мерзость снится. Наверное, тебя тоже сморило.
– А я предлагала включить кондиционер! – возмущенно отозвалась из угла высокая крашеная девица. – Жара такая, у меня аж голова гудит!
– Она у тебя от другого гудит, - хмыкнула Тамара. – Пить вчера надо было меньше.
– Кто бы говорил? Ты, между прочим, не меньше употребила. А теперь другим претензии предъявляешь, - вскинулась крашеная.
Маша вспомнила, что вчера у начальника рекламного отдела был не то день рождения, не то и вовсе, юбилей. Ее тоже приглашали, но Маша предпочла поработать. Муж не любил, когда она без его ведома выпивала. И тем более, не одобрил бы позднее возвращение домой. А судя по помятым лицам обеих спорщиц, разошлись празднующие лишь за полночь.
– Я не спала! – сквозь слезы пискнула Квасова. – Я видела, как тень движется по стене, сама!
– А как еще она должна двигаться, по-твоему?! – похоже, крашеную Ирочку бесила не только истерика коллеги, но и сама Алена. – На колесиках ездить или с помощью запряженной лошади?
– Погоди ты, - осадила скандалистку Кристина.
– Позвольте, - в кабинет вернулась с полным чайником Грета. – О, Кравчук, ты пончики принесла, спасибо!
– Да, - пытаясь не выдать своего волнения, ответила Маша.
Коробку с выпечкой мигом определили в центр стола. Несмотря на все потрясения, никто не отказался от халявного угощения, кроме Квасовой. Та продолжала размазывать сопли и тушь по лицу. Маша не выдержала, протянула несчастной пачку одноразовых платочков и тихонько спросила:
– Что это была за тень?
–
– Но ты ведь тоже кое-что мне рассказывала, - парировала Тамара. – Вчера. Не помнишь?
– Мало ли, чего я по пьяни наплела, - тут же пошла на попятную крашеная.
– Ну-ну. Будто своими глазами видела, как что-то сломало нижнюю ветку у лимона. Маш, ты же знаешь дерево, которое у Платонова в кабинете стоит?
– Да я там не была ни разу.
– Это не важно, но ведь слышала? – вступила в разговор Кристина. – Ему привезли совсем чахлый росток из какого-то ботанического сада. Со всеми бумагами и так далее. Платонов пять лет пытался получить лимоны, пока он не зацвел, наконец. Недели две цвел, вонял на весь коридор, как советские духи. А в итоге только один лимончик на дереве и вызрел. Остальные три штуки так и сморщились в зеленом состоянии. Но суть не в том. В этом году лимон опять выпустил кучу цветочков, и начальник строго приказал, что если кто тронет его прелесть, будет имеет крупные неприятности. Вплоть до лишения месячной премии.
– Платонов тот еще самодур. – Новая реплика из угла.
– Да, но вчера кто-то умудрился сломать одну из веток. И Ира вчера уверяла меня, что это был кто-то невидимый, - не удержалась от улыбки Тамара. – Подбежала ко мне с квадратными глазами и начала частить. Мол, жуткая тень накрыла любимое дерево Платонова так, что с него цветы посыпались, а потом – хрясь! – ветка и треснула. Скажешь, не так было?
Ира хотела ответить на такую наглую ложь, но тут Алена вскочила со стула, и тыча пальцем в стену, закричала:
– Это она, я же говорила!
Дамы как по команде уставились туда, куда показывал указующий перст. Маше показалось, что она попала на съемочную площадку какого-то дешевого ужастика. Темное пятно, лежащее под одним из несгораемых шкафов, двинулось, потекло по полу, на глазах меняя форму. Будто кто-то с очень большими руками решил устроить представление театра теней. Из каплеобразного силуэта вытянулись шесть лап, приплюснутая голова и целых три хвоста. И теперь невидимый монстр двигался в сторону оцепеневших женщин.
«Это невозможно» - кричала рассудочная часть Машиного сознания.
«Надо бежать» - не менее громко рекомендовали инстинкты.
– Господи, что это? – побелевшая как мел, Тамара тщетно осеняла себя крестами. – Вы видите?
Сдавленные вопли ужаса подтвердили, что странную тень видят все. Первой опомнилась Грета. Она была убежденной атеисткой, никогда не читала фантастику и верила лишь одному источнику знаний – собственному опыту. А потому знала, что если пролить на любое живое существо кипяток, оно непременно почувствует боль.