Синие лампы темного мира
Шрифт:
– Ты раньше сталкивался с таким? – спросило Иё-кра.
– Все ментальные шары появлялись совершенно чистыми. Никаких записей. Блестящие, словно их только что отлили. Поверь, если бы хоть раз в Доме появился такой шар, об этом знали бы все кабеты. Нет, мой друг… однако, сидя здесь много мегациклов с восхода Дау до его ухода с небосклона, я кое-что заметило. Некую зависимость, если так можно выразиться.
– Какую же?
– Шары, хоть и похожи между собой, но они разные. И дело тут не в металлах, из которых они сделаны. Одни,
– Разные модификации?
– Разное время, из которого они приходят. Я не могу объяснить, как они проходят сквозь ткань пространства-времени, но шар всегда появляется в тот момент, когда необходимо. Не раньше и не позже.
– Словно Кто-то посылает их, как подарки ко дню принятия имени… - подобрало Иё сравнение, на его взгляд вполне подходящее.
– Нет.
– Взмах руки – знак отрицания. – Не Кто-то, а мы сами.
– В смысле? – А вот это было уже интересно.
– Шары всегда подходят для записей идеально. Когда ты пользуешься ими, разве для тебя не проще проходит соединение, чем установка связи с партнером?
– У меня нет партнера, - напомнило Иё.
Иногда друг забывал об этом прискорбном факте. Хотя сведения о других всегда быстрее вылетают из памяти, чем своя собственная биография. Такова природа всех, кто эту самую биографию имеет. Да и возраст брал свое: Дех-кри уже перевалило за восемьсот циклов. Даже для кабетов – это весьма почтенная отметка.
– Хорошо, как установка связи с близнецом, - поправил вопрос хранитель.
– Да, ты прав, - немного помолчав, ответило Иё. – Шар будто сам с охотой забирает твои мысли. Нет нужды долго сосредотачиваться. Значит, ты предполагаешь, что мы сами способны вызывать ментальные сферы из того места, где они до того находились?
– Я пробовал несколько раз сделать запись на шар, который появился рядом с чужим куюна ва тента… это оказалось намного сложнее, чем я надеялся. Однажды мне довелось побывать на чужой планете, поэтому-то мне дали статус Бродящего. Ты знал об этом?
– Нет, - изумилось Иё.
За долгое время их общения, Дех ни разу об этом не обмолвилось.
– Хм, а я почему-то был уверен, что знаешь, - провел по голове левой верхней конечностью хранитель.
Вот еще одна скверная особенность старости: ты можешь быть уверен, что ни разу не высказал того, о чем повторил уже десятки раз, но при этом забудешь произнести то, о чем надо сказать уже давно.
– Но почему никто не называет тебя Бродящим?
– Сам попросил. В тот единственный свой поход я так перепугался, что решил больше никогда не соваться в своем теле на иные планеты. Я не достоин столь высокой чести, Иё. Викалия - может, слышал об этой планетке?
– Да, - теперь ответ кабета был утвердительным.
– Там есть разумные формы жизни… если можно считать разумными существ, постоянно воющих друг с другом. У викалийцев примитивные знания о своем мире, не говоря уже об остальной Реальности. Есть письменность, язык. Причем, более половины понятий в нем связаны с войной, смертью и насилием. Сама
Я был молод, неопытен. Тогда на Викалию еще спускались Бродящие. Редко и обычно вооруженные. Мне же захотелось испытать себя - я нырнул вслед за своим учителем. До сих пор готов разбить о свою спину дюжину палок. Так подвести его… Когда на нас напала очередная группка местных, он предпочел защищать меня, а сам погиб. Мне чудом удалось избежать участи учителя. Я долго прятался, пока не нашел отбившегося от племени детеныша. Они совершали переход, согласно традиции, с одного места на другое. Чтобы враги не смогли их обнаружить.
Я поймал его, попытался обездвижить. Но тот оказался так силен и проворен, что вырвался. Пришлось гнаться за детенышем, пока тот не сделал ошибку. Но и во второй раз, когда мне все-таки удалось проколоть его грудь и добраться до мозга (у викалийцев несколько нервных центров, главный из которых находится за толстыми костяными пластинами в грудном отделе), борьба продолжилась. Он не желал делиться со мной информацией. Снять оттиск удалось лишь наполовину. Детеныш предпочел умереть, чем завладеть его опытом и секретами.
К чему это я? Ах, да… к тому, что с тем шаром пришлось возиться так же, как с тем викалийцем. Он сопротивлялся любым попыткам записать на него что-либо. И, несмотря на это, запись получилась. Такая же, как на этой странной ментальной сфере. Как сказал тот голос? «2379 год»? Ты знаешь, что это означает?
Иё-кри присело в один из мешков. Тот немедленно подплыл поближе к огромному пузырю хранителя. Это был специальный пузырь, позволяющий лучше улавливать телепатические сигналы с шаров.
– Год – это время одного оборота Земли вокруг Солнца, насколько мне известно. Правда, я не совсем понял, как люди фиксируют его. В какой точке начало маршрута и его конец? Кажется, у самих землян нет единого мнения на этот счет. Так что мне не понятно, о чем говорил тот человек.
– Тогда тебе следует разобраться в этом как можно скорее! – воскликнуло Дех-кри. – Только изучив все содержимое шара, мы сможем судить о его значимости.
И тут мудрый хранитель оказался прав. Иё слушало внимательно, фиксируя в голове каждое слово. Подключение к шару осуществлялось так же с помощью синхронизации мозговых волн с импульсами шара. Но вместо ожидаемого погружения в мысли Ильи Макарова, кабета ожидал лишь голос землянина. Теперь, правда, все слова обретали смысл, складывались в полноценные фразы.
Только вот понять людей, даже зная, о чем они говорят, оказалось не так уж просто. Иё, например не могло уяснить, что же такого забавного Илья находил в пищевом отравлении у всего экипажа космического корабля. Издавая страшные звуки («Смех», - определил кабет), землянин вещал:
«Я никогда не видел такой очереди ни в один музей! Помню, я пошел на концерт «Dancing skeleton», так и тогда народ так не рвался к кассам! Тридцать человек и всем позарез нужно в туалет. М-да, вот и поверь после этого кулинарным видеороликам».