Синие стрекозы Вавилона
Шрифт:
Разговор с госпожой Алкуиной нравился мне все меньше и меньше. Я поерзал, мысленно решив выпороть Мурзика.
Она уже кивала мне на табурет, стоявший посреди комнаты.
— Сядьте, — властно молвила она.
Я подчинился.
Она поднялась. Прошумела парча. В разрезах мелькнули ее белые ноги, в вырезе колыхнулась большая молочная грудь.
— Отвлекитесь от лишних мыслей, — проговорила девица-мальчик строго.
Госпожа Алкуина, улыбаясь, прошла мимо меня и встала у меня за спиной. Девица присоединилась к ней.
В зеркало
Госпожа Алкуина провела руками над моей спиной, не касаясь тела.
— Сосредоточьтесь, — велела она. — Перестаньте думать о моей груди. Сейчас не это главное.
Я слегка покраснел.
— Так-то лучше, дорогуша, — усмешливо сказала госпожа Алкуина и слегка коснулась моей макушки. Затем голос ее сделался серьезен. Она больше не разговаривала со мной. Она обращалась к девице. — Видишь пробоины в биополе?
После краткой паузы девица ответила замогильным голосом:
— Вижу...
— Черное пятно на пятом уровне — видишь?
— Да...
Она поводила руками. Девица с выражением невыносимого усилия двигала пальцами вслед за нею.
— Помогай! — почти выкрикнула госпожа Алкуина.
— Я... липкий, гад! А! — вскрикнула девица.
— Скорей! Стряхивай! Да не сюда! Сюда! Вон туда!
Девица, растопырив пальцы, стремительно пробежала через комнату. Мурзик шарахнулся, давая ей дорогу. Девица прошуршала шторами у двери и канула.
Я обернулся. Госпожа Алкуина вся лоснилась от пота. Грудь ее тяжело вздымалась, она трудно дышала. Встретив мой взгляд, она улыбнулась усталой улыбкой рабочего, возвращающегося после ночной смены откуда-нибудь из забоя.
— Все в порядке, — ободряюще сказала она. — Сидите спокойно, дорогуша. Очень липкий гад попался.
— Какой еще гад?
— Который сидел на вашем биополе и перекрывал вам доступ энергии. Неужели вы не чувствовали? Он высасывал вашу энергию.
— Не знаю... — растерялся я.
Ее пальцы легли на мои плечи и слегка смяли их. По моей коже побежали мурашки, совсем как от подключения к датчикам на крыше обсерватории.
— Спокойно, спокойно... — бормотала она. — Сейчас качнем энергии, восстановим связи с космосом... И как только почувствуете, что гад возвращается — немедленно ко мне. Я отважу его навсегда... Сейчас поставлю вам защиты...
Прошелестела штора — вошла девица. Неслышно прошествовала, встала рядом — неподвижная, суровая. Госпожа Алкуина кивнула мне на нее.
— Моя лучшая ученица. Каждый день рискует жизнью, унося гадов. Отважная девушка.
— Да уж, — сказал я.
— А куда она их уносит? — неожиданно встрял Мурзик. — В сортире, что ли, топит?
— Простите его, — поспешно сказал я и скорчил Мурзику через плечо свирепую рожу. — Это говорящее орудие само не понимает, что молотит...
— О, пустяки... — Жирно накрашенный рот госпожи Алкуины в очередной раз тронула тонкая улыбка. — Многие относятся скептически, тем более — необразованный раб... Ведь он любит вас? — И
— Ну... — пробормотал Мурзик. — Я больше... женщин...
Я побагровел. Госпожа Алкуина тихонько рассмеялась.
— Ведь это ты звонил? Ведь это ты беспокоился о порче?
— Ну...
Мурзик смутился окончательно. Девица повернулась к нему и уставилась на него немигающими глазами.
— Не сердитесь на него, — сказала мне госпожа Алкуина. — Астральных вампиров невозможно утопить в унитазе. Если бы все было так просто, как говорит ваш раб... — Она вздохнула, взмахнула ресницами. — Нет, мы заключаем их в серебряный контейнер...
Внезапно девица вмешалась в разговор.
— Госпожа, — сказала она резко, — гада нет, но пробоина осталась... и края светятся красным — видите? Боюсь, все не так просто. Это родовое проклятие. Он должен вспомнить, кто в их роду был проклят. Кем. И за что. Он должен провести ритуалы очищения...
— Арргх! — неожиданно вырвалось у меня. — Гхнамм!.. Арр!..
Пальцы госпожи Алкуины на моих плечах дрогнули.
— Что?.. Что вы сказали?
— А? — Я посмотрел на нее невинным взором. — Понятия не имею, дорогуша.
— Это что-то... — Она метнулась глазами к своей ученице, к Мурзику. — Что-то древнее... непонятное...
— Это как-то связано с родовым проклятием? — быстро спросил я.
— Не знаю... Откуда у вас это?
— Если бы я знал... Однажды я пришел домой усталый, заснул и во сне говорил на этом языке. Мой раб записал мою речь на пленку. Потом я несколько раз слушал, но не мог разобрать ни слова.
— Странно, — промолвила она. Теперь в ее низком голосе не было ни придыханий, ни деланной задушевности. — Нет, это действительно странно. Я видела в картах, что ваш кармический путь не похож на другие. Карты говорили о великом прошлом, об очень великом прошлом... О древней крови... Нет, не той, что течет в ваших жилах, хотя вы, несомненно, старинного и очень хорошего вавилонского рода... Друг мой, чтобы определить это, не нужно карт, достаточно взглянуть на линии вашего рта...
Я польщенно улыбнулся.
— Нет, — продолжала госпожа Алкуина. Она прошуршала парчой и уселась напротив меня в кресло. В ее пальцах откуда-то появилась дешевая папироска, из тех, что курят работяги. — Нет, я говорю не о крови вашего нынешнего воплощения, лейкоцитах-эритроцитах. Я говорю о крови духа, об ахоре.
— Простите?
— Ахор — кровь богов. — Снова тонкая улыбка. В три затяжки она съела папироску, придавила окурок о серебряный подлокотник. На окурке остался жирный след помады. — Ахором у нас принято называть ту духовную субстанцию, которая заменяет кровь. Несет в себе генетический код души, знаки ее древности, ее благородства... Ваш ахор говорит о происхождении едва ли не божественном... Я не поверила картам. Да, впервые в жизни я не поверила картам. Но вы — вы поверьте. Карты никогда не лгут...