Синий георгин
Шрифт:
Люк отрицательно покачал головой. Стелла увидела в его глазах слезы.
—Тошнит. Можно я посплю с тобой?
—Можно. — Стелла откинула одеяло. — Ложись и укройся, малыш. Не пойму, почему здесь так холодно. На всякий случай я померяю тебе температуру.
Стелла прижалась губами к его лбу — определенно слишком теплый. Она включила прикроватную лампу, вскочила и принесла из ванной комнаты термометр.
—Давай-ка повспоминаем... — Она отвела от ушка сына прядь волос. — Когда ты ложился спать, тебя подташнивало?
—Не-ет.
Стелла сразу поняла, что его вот-вот вырвет, и с чисто материнской ловкостью подхватила и унесла в ванную. Они успели. В последний момент, но успели. И, пока малыша тошнило, она поддерживала его, гладила, успокаивала.
В конце концов Люк поднял голову, повернул к матери побледневшее личико.
—Меня вырвало.
—Ничего страшного, малыш. Сейчас мы тебя подлечим.
Она дала ему воды прополоскать рот, обтерла личико влажным полотенцем, отнесла в кровать. Странно, в комнате стало тепло.
—Животик успокоился.
—Хорошо. — Стелла все-таки померила ему температуру — та оказалась немного повышенной. На всякий случай она поставила рядом с кроватью мусорную корзину. — А еще где-нибудь болит?
—He-а, но я не люблю, когда меня рвет... Во рту потом очень противно... И зуб опять качается. А если меня снова вырвет, он тоже вылетит, и мне нечего будет положить под подушку.
—Не переживай. Ты обязательно положишь свой зуб под подушку. Я схожу вниз и принесу тебе имбирной водички. Полежишь один? Я вернусь через минуту. Ладно?
—Ладно.
—Если снова затошнит, сплюнешь сюда. — Она подвинула корзину поближе к кровати. — Я быстро вернусь, малыш.
Стелла, как была в ночной рубашке, бегом спустилась по лестнице, подумав, что одно из неудобств большого дома — расположение кухни в миле от спален.
Надо купить маленький холодильник. Такой, как был у нее в комнате в общежитии, когда она училась в колледже.
Что же делать с Люком? Температура невысокая. Наверное, к утру ему будет получше. А если нет, придется обратиться к врачу.
Стелла нашла в холодильнике имбирную газировку, насыпала в высокий стакан кубики льда и побежала назад.
—Я попью имбирной водички, — услышала она голос Люка, подходя к своей комнате. — Потому что меня стошнило. Сейчас мне лучше, но вдруг опять стошнит... Я могу поделиться.
—Спасибо, милый, но...
Стелла влетела в комнату и увидела, что Люк, опершись на подушки, сидит спиной к двери.
В комнате опять было холодно, так холодно, что при дыхании изо рта вырывался пар.
—Она ушла, — сообщил Люк.
Мурашки — не только от холода — пробежали по ее позвоночнику.
—Кто ушел, милый?
—Тетя. — При виде имбирной воды сонные глазки оживились. — Она посидела со мной, пока тебя не было.
—Какая тетя, Люк? Мисс Роз? Хейли?
—Нет. Та тетя, которая приходит и поет. Она хорошая. Можно выпить всю водичку?
—Нет, немножко. — Стелла
—Прямо здесь. — Люк показал на кровать, затем обеими руками схватил стакан и начал пить. — Вкусно.
—А раньше ты ее видел?
—Угу. Иногда я просыпаюсь, а она рядом. Поет песенку. Дилли-дилли...
Лаванда голубая, дилли-дилли. Лаванда зеленая [23] .
«Эту песню я и слышала», — поняла она, цепенея от страха.
—Она...
«Только не пугать малыша», — предостерегла себя Стелла.
—Как она выглядит?
—Ну, вроде красивая. У нее желтые волосы. Я думаю, она ангел. А тети-ангелы бывают? Помнишь сказку об ангеле-охраннике?
23
«Голубая лаванда» — народная песня, которую часто поют как колыбельную.
—Ангеле-хранителе.
—Только у нее нет крыльев. Гэвин говорит, что, может, она ведьма, но добрая, как в «Гарри Поттере».
Стелле казалось, что у нее в горле суше, чем в пустыне.
—Гэвин тоже ее видел?
—Да. Она приходит нам петь. — Люк вернул ей стакан и потер глаза. — Животику уже лучше, и я хочу спать. Можно я посплю у тебя?
—Конечно.
Однако прежде, чем лечь рядом с сыном, Стелла включила свет в ванной комнате и взглянула на Гэвина, борясь с желанием выдернуть его из кровати и перенести в свою. В конце концов оставив обе двери широко распахнутыми, она вернулась к себе, не выключая свет, скользнула в кровать, крепко обняла сына и не отпускала, пока он не заснул.
Утром Люк выглядел и чувствовал себя прекрасно и за завтраком радостно рассказывал Дэвиду, как его вырвало ночью и как он пил имбирную газировку.
Стелла подумывала оставить его дома, но температуры у него не было и, судя по аппетиту, никаких проблем с животом тоже.
—Он совершенно здоров, — заметил Дэвид, когда мальчики побежали за школьными рюкзаками. — А вот вы, похоже, глаз не сомкнули.
Дэвид налил ей еще чашку кофе.
—Вы правы. Но не только из-за Люка. Освободившись от лишнего и попив воды, он спокойно заснул. Но сначала кое-что рассказал, и мне стало не до сна.
Дэвид оперся локтями на стойку и подался вперед.
—Откройтесь знающему человеку.
—Он сказал... — Стелла оглянулась, прислушалась, не возвращаются ли мальчики. — Он сказал, что по ночам в их комнату приходит тетя с желтыми волосами и поет им.
—Хм-м. — Дэвид взял тряпку и начал протирать рабочую поверхность.
—Не хмыкайте с этой вашей глупой улыбочкой.
—Эй! Должен вам сообщить, что это моя довольная улыбочка. Ничего глупого в ней нет.
—Простите, Дэвид.