Синий георгин
Шрифт:
Всего в нескольких футах от задней двери располагалась небольшая теплица — его личные владения. Коттедж стоял достаточно далеко от главного дома, чтобы не испытывать неловкости, оставляя на ночь гостей женского пола, и в то же время достаточно близко, чтобы за пару минут добежать туда, если вдруг маме понадобится помощь.
Харперу не нравилось, что она жила одна. Правда, в доме есть Дэвид. Он не уставал благодарить Бога за Дэвида. И тем не менее... Неважно, что мама — самый независимый и сильный человек из всех, кого он знал, просто
Конечно, уж лучше так, чем с тем подонком, за которого ее угораздило выйти замуж. У Харпера не хватало слов, чтобы выразить свое презрение к Брайсу Кларку. Пожалуй, сам факт этого замужества доказывал, что мама не безупречна, но тому, кто редко совершает ошибки, гораздо тяжелее их переживать.
Мама вышибла Брайса быстро и безжалостно, и Харпер до сих пор тревожился, не постарается ли тот отомстить за отлучение от Роз, дома, денег и всех прилагающихся к этому благ.
Ведь пытался же подонок ворваться в дом! За неделю до завершения процедуры развода. Харпер не сомневался, что мама справилась бы и сама, но его поддержка не была лишней.
Как хорошо, что теперь мама в доме не одна! С ней две женщины, два ребенка — большая компания. И куча забот тоже большая.
Может быть, ему пора подумать о собственном доме.
Только вот никак не удается найти вескую причину. Он любит поместье так, как никогда не любил женщину. Любит страстно, с уважением и благодарностью.
А сады он любит даже больше, чем главный дом и свое нынешнее жилье. Он может выйти утром из дома и пробежаться до места работы. И приятно, и для здоровья полезно.
Бог свидетель, он не хочет переезжать в город — шумный, кишащий людьми. В Мемфисе здорово провести свободный вечер, повеселиться в клубе с девушкой или друзьями. Но проживи он там месяц, точно задохнется.
И пригороды его не привлекают. Он хочет остаться здесь, в красивом маленьком доме, окруженном обширными садами, со своей теплицей и работой, до которой можно добежать за несколько минут.
Харпер откинулся на пятки, засунул под бейсболку упавшие на глаза волосы. Весна! Что может быть лучше весны? Ее таких привычных ароматов, красот, даже звуков?
Сейчас, ближе к вечеру, свет смягчился. Когда зайдет солнце, станет прохладно, но уже без кусачего морозца. Закончив с посадками, можно будет заглянуть на кухню, выпить пива, посидеть в сумерках и прохладе, наслаждаясь одиночеством.
А пока он достал из пластиковой кассеты для рассады желтую фиалку и стал сажать ее. И не услышал шаги. Он так сосредоточился, что не заметил и упавшую на него тень, поэтому, услышав дружелюбное: «Привет!», вздрогнул.
—Извини, — Хейли рассмеялась и потерла ладонью живот. — Похоже, ты витал где-то в тысяче миль отсюда.
—Похоже...
Пальцы вдруг стали неуклюжими, мозг превратился в желе. Солнце освещало Хейли сзади, поэтому ее лицо
—Я прогуливалась и услышала твою музыку, — Хейли кивнула на распахнутые окна, за которыми надрывалась рок-группа «REM». — Я однажды была на их концерте. Классно. Фиалки? Они сейчас нарасхват.
—Ну, они любят прохладу.
—Я знаю. А почему в этом месте? У тебя тут вьюны.
—Клематисы. Им нравится, когда корни в тени... Ну, поэтому над ними и сажают однолетники.
—Интересно. — Хейли присела на корточки, чтобы рассмотреть получше. — А какого цвета клематисы?
—Этот лиловый. — Харпер встревожился — беременным вряд ли можно сидеть на корточках. Разве ребенок не сдавливается? — Может быть, принести тебе стул?
—Нет, спасибо. Мне нравится твой дом.
—Мне тоже.
—С этими садами вокруг он как из сказки. Конечно, большой дом очень красивый, но как-то подавляет. — Хейли скорчила гримаску. — Только не подумай, что я неблагодарная.
—Нет, нет! Я тебя понимаю. — Хорошо, что он занят цветами и может на нее не смотреть. — И все-таки дом потрясающий. Мою маму из него не выгнать даже динамитом.
—Я целую неделю избавлялась от желания ходить на цыпочках и разговаривать шепотом. Можно мне посадить одну?
—У тебя нет перчаток. Я могу принести...
—Не надо. Я не возражаю против чуточки грязи под ногтями. Сегодня была одна покупательница. Она сказала, что беременным женщинам очень полезно сажать цветы. Я думаю, это как-то связано с плодородием.
Он не хотел думать о плодородии. В этом было что-то пугающее.
—Хорошо, сажай.
—Спасибо. Я хотела сказать... — И сказать это было легче с занятыми руками. — Понимаю, как это может выглядеть со стороны, ну, что я появилась из ниоткуда прямо на пороге твоей мамы. Я не стану злоупотреблять ее добротой. Я не хочу, чтобы ты думал, будто я пытаюсь...
—Я знал только одного человека, которому это удалось, но ненадолго.
—Ее второй муж, — Хейли кивнула, приминая землю вокруг цветка. — Я спросила о нем Дэвида, чтобы не ляпнуть какую-нибудь глупость. Он сказал, что бывший муж крал деньги Роз со счета и обманывал ее с другой женщиной. — Хейли выбрала еще одну фиалку. — И Роз так поддала ему под зад, что он опомнился лишь на полдороге к Мемфису. Остается только восхищаться! Но, понимаешь, как бы она ни злилась, он ее обидел.
Хейли прижала ладонь к боку, и Харпер побелел.
—Что?.. Что с тобой?..
—Ничего. Ребенок зашевелился. Для меня это до сих пор шок.
—Ты должна встать! Ты должна сесть!
—Дай мне просто закончить с этим цветком. Дома, когда появился живот, люди — некоторые люди — решили, что я залетела и парень меня бросил. Я злилась, но и стеснялась тоже. Может, отчасти и поэтому уехала. Тяжело стесняться с утра до ночи. Вот. — Хейли утрамбовала ладонями землю вокруг цветка. — Очень красиво.