Синий, как море
Шрифт:
Я зябко повел плечами.
— Тайна Леса… я тебе раньше об этом ничего не рассказывал?
— Вроде нет, малыш. А что?
Я помолчал.
— Слушай, Данк, я у нас вообще был умный?
— Ну как тебе сказать… — Данк весело хмыкнул. — Не дурак, во всяком случае. Дураков мы, можно сказать, не держим. Вот, правда, на Моуриса Белый разозлился… А что?
— А за что?
— Ты о чем?
— А ты?
— Ой, — я взялся за голову. Потом подумал и взялся с противоположной стороны себя.
— А я о дураках. Чего это тебя вдруг повело?
— Я думал… А я много знал?
— Поменьше Сагастена, ясен конь. Но пожалуй, больше всех в семье. Из тебя что-то никак не выходило воина-полководца. И Альда решила сделать из тебя мудрого мага. Пожалуй, у нее получилось. Ты учился с большой охотой, и знал… ну, наверно, больше меня и Сенрайда вместе взятых.
— Если я знал так много, — сказал я, — вопрос о Тайне Леса не мог меня не посетить. А учился я в Лесу, понимаешь?
— То есть?
— То есть я знал ответ. Если он вообще существует. Ведь все очень просто: если Глориан ничего не нашел, значит, скрывать нечего. А если нашел, сам факт того, что эти сведения скрываются, говорит о том, что Долину он нашел. И скрывать есть смысл только расположение Долины.
— А еще можно устроить тайну на ровном месте, давая остальным понять, что ты владеешь особой силой, — сурово сказал Данк.
— Ну, тогда, наверное, я бы что-нибудь рассказал, вернувшись из Леса, и вы обсуждали бы это на Совете. Ведь такого не было?
— Значит, вся эта история не столь важна, — рассудил Данк. — Если бы она была важна по-настоящему, мы бы действительно знали. А если бы хоть чуть-чуть интересна, ты бы сам рассказал. Рассказывать ты любил.
— А расспрашивать?
— А о чем тебе было нас, убогих, расспрашивать? Расспрашивал ты Энлариса.
— Где-то я это имя уже слышал…
— Читал, скорее. Это нынешний Белый принц Зеленого домена. Патрон Мальренского универсария.
— Это где я учился? Тогда, наверное, слышал тоже. И не раз. — Я горько улыбнулся. — Вчера на празднике пели — «слова уходят вслед за ветром»… Помнишь?
— Помню, конечно. Старая песня. Хорошая, по-моему.
— Ну, я нынешний ее вчера услышал впервые. Так вот это как раз про меня. Все, что раньше слышал — за ветром ушло.
— Ох, любишь ты пожаловаться! — засмеялся Данк. — Впрочем, это ты всегда любил.
— Данк… — нерешительно начал я.
— Что, малыш?
— Кто я, Данк?
Оранжевый принц фыркнул, как лошадь. Получилось похоже.
— Вопросы у тебя… Вчера всей семьей решали — не знаем мы, кто ты такой! Тебя не бывает. Во всяком случае, раньше такого не было никогда.
— А что вы предполагали?
— Ты же все сам слышал.
— Но я же ничего не понимал. И сейчас не
— Создание мага, — Данк поерзал в седле, словно почувствовав себя неуютно. — Искусственное творение. Дитя созидающего заклинания. Это было самое естественное предположение. Как правило, любой подменыш — крейтлинг. Но ты живой. На тебя не действуют заклятия мертвой материи. Ведь крейтлинги по сути своей мертвы, им только придана видимость жизни.
— А может быть, я просто очень удачный крейтлинг очень сильного мага? То есть, используя его силу, могу как-то защищаться от заклятий?
— Я думал об этом, — уверенно сказал Данк. — Дело в том, что ты какой-то… не вполне живой, что ли. Базисный лучик хильфейта дает на тебя не белый огонь жизни, а радугу. Понимаешь, личность объединяет цвета хильфейта поначалу. Сливает их воедино. А ты не сливаешь. В тебе не хватает чего-то для полноценной личности. Может быть, как раз памяти о пережитом — не знаю. Я не маг. Хотя и Сагастен не знает. Ты слишком уникальный случай.
— Спасибо. — Я невольно улыбнулся.
— Хорош благодарить, а не то мне прослезиться придется. Так вот, увидев радужный огонек, я твердо решил, что ты крейтлинг. И то, что ты противишься заклятиям, не очень покачнуло мою уверенность. Но вот то, что глубокий анализ показал твою сопричастность к двум цветам… Никакой маг, даже самый могучий, даже бог… Даже все боги, вместе взятые, не могли сотворить такого крейтлинга. А если бы и сотворили, то это был бы уже не крейтлинг, а настоящий человек. И даже не совсем обычный человек.
— Почему не совсем обычный?
— У всякого существа только один цвет судьбы. Это цвет его Домена. Если бы ты был орколаком-оборотнем, воспитанником Волчьих болот, хильфейт показал бы твою судьбу красной. Если бы тебя создали искусники Леса — даже совершенно живым, хоть я в это и не верю — твоя судьба была бы зеленой. Но два цвета могут порождать только избранные — принцы и Витязи. И даже не все Витязи, а только Отмеченные или Преображенные. Один цвет говорит о Домене, второй о предназначении. Или, как предпочитает это называть Гастен, обреченности.
— А кто такие Преображенные?
— Не все сразу, малыш. Давай разберемся с тобой. У тебя явно не один цвет судьбы. Как минимум два… если не три.
— А такое бывает?
— Иногда бывает, хотя очень редко. Твой луч выглядит, как синий с белым. Или синий с белым и голубым. Или… Выбирай любое сочетание из этих трех. Но синий должен присутствовать обязательно — ты сам видел луч. Так вот, Синего домена давно уже нет, хроника, которую ты читал, с этого начинается.
— Да, кстати! — обрадовался я. — А куда он делся и почему?