Синий конверт
Шрифт:
Он напустил на лицо выражение чрезвычайной озабоченности судьбой Берга, хотя понимал, что бедолага стал жертвой своей собственной молодой дурости. Лейда Карловна и Макс смотрели на Путиловского как на защитника сирых и убогих. Вот таким взглядом и должно встречать хозяина в любое время дня и ночи!
Лейда Карловна осуждающе покачала головой:
— Я так и спала, сто он плохо кончит! упить петную тефушку! — и, не выпуская из рук Макса, поспешила на кухню варить свой знаменитый кофе с пряностями.
Глава 6
Неудавшееся покушение
В квартире вдовы коллежского асессора
Посему в квартиру были призваны независимые эксперты по связям с нечистой силой. Было продемонстрировано окно, в котором наблюдалось явление Сатаны. Оно было плотно завешено сиреневыми шелковыми шторами, что вызывало подозрение своей обыденностью. Поход к дверям таинственной квартиры этих подозрений не снял, поскольку серой оттуда не пахло, а совсем наоборот — ощущался легкий приятный запах жасминовой воды. Звонить или стучать в эту дверь, однако ж, никто из юродивых и блаженных не решился.
Репутация Евпитимьи Иудовны таяла, как апрельский снег. Уже давно ее не поили кофием со сливками и не наливали портвейну. Увы, ссылки на первое общение с Люцифером теперь вызывали лишь ехидные усмешки на лицах слушательниц. А тут еще прошел слух о новоявленном старце из Сибири, на которого снизошла благодать в виде неимоверной мужской силы, позволявшей ему легко заткнуть за пояс язычника Геракла с его недостоверными тридцатью девственницами.
Рассказывали о далеком женском монастыре, где все послушницы, включая семидесятилетних, родили в один день по младенцу мужеского пола. А старец как раз за девять месяцев до этого события проходил мимо монастыря и провел одну ночь на сеновале в посту и молитвах. Все младенцы были черноволосыми, крикливыми, у всех полный рот зубов, и растут они не по дням, а по часам.
Дескать, сам Святой Синод отправил туда комиссию, члены которой как увидели этих орущих младенцев, так и признали в них спасителей Руси. Вот они скоро вырастут и придут в прокаженную столицу, вооруженные пламенеющими мечами, аки серафимы! И будет смерть всем грешникам от мечей этих! Куда уж тут вдове со своим одиноким стареющим Люцифером…
Евпитимья Иудовна, как медведица за медвежонка, отчаянно боролась за волосатого поставщика адской информации. Борьба шла с переменным успехом, и весь столичный юродивый бомонд поделился на два лагеря: одни стояли насмерть за животворного старца с его легионом подрастающих серафимов, вторым был милее Люцифер местного разлива. Восток схлестнулся с Западом, впереди явственно проглядывал Армагеддон.
Сегодняшняя ночь была признана контрольной и последней. Уже не помогали ни пироги с вязигою, до которых покойный асессор был большой охотник, ни сладкая клюквенная настойка, ни даже чтение вслух светского соблазнительного романа господина Загоскина «Орлеанская дщерь, или искушение дьяволом».
Чудо требовало подтверждения. И вдова понимала, что часы ее сочтены. Что завтра утром она проснется посмешищем всего Петербурга: слишком высоко взлетела, слишком больно будет падать. Что слава? Яркая заплата на ветхом рубище несостоявшейся блаженной Евпитимьи.
Время утекало,
Чья-то рука медленно раздвинула шторы. Вдова невнятно замычала, и на этот звук обернулись все, кто сидел у самовара и коротал ночь за десятым стаканчиком живительного китайского напитка с сахаром. Подруги бросились к окну, а недруги, всем своим видом показывая «Не верим!», тянулись к окну медленно.
В Люциферовой обители шторы были раздернуты не полностью, но стало отчетливо видно, что в глубине комнаты действительно пляшет адское пламя. Первой грохнулась в обморок верная наперсница вдовы, тоже вдова, но из простых, писаря из того же Департамента призрения, что и покойный Гермогенов.
Время замедлило свой бег и остановилось, песчинки перестали скользить из верхней полусферы в нижнюю. Дьявольской красоты обнаженный Люцифер — теперь уже никто не сомневался в его реальности! — вдруг возник у окна, несколько мгновений угрюмо любовался красотой северной столицы, а затем, раскинув неимоверно длинные руки с когтями, стал возносить их кверху. Глаза его налились красным внутренним огнем, рот отверзся, и из него полились неслышимые миру (все-таки приличное расстояние!) проклятия.
Перед тем как комфортно потерять сознание на собственной кровати, Евпитимья Иудовна, проходя мимо стола, подбросила в свечку заботливо припасенный кусочек серы, отчего через несколько минут вся комната наполнилась адским запахом.
Вдыхая его как ладан, она лежала на постели, закрыв глаза, и по ее щекам текли благодарственные слезы. Люцифер оказался настоящим мужчиной и женщину в беде не бросил! В отличие от богопротивного сластолюбивого старца, оставившего без отеческой ласки на краю света в девичьем монастыре кучу незаконнорожденных серафимов.
Путиловский подоспел вовремя: Берг уже сознался во всем, только никак не мог вспомнить, что он сделал с Амалией и куда подевал тело убиенной. Цецилия Рейнгольдовна лежала в глубоком обмороке, вокруг нее суетился г-н Шнорледер, не выказывавший особой скорби от потери дочери. Судя по всему, он, зная свою дочь, не верил Бергу и околоточному. И правильно делал.
Отстранив карающую длань околоточного от лица Берга (к тому времени на нем явственно проступил след насилия в виде отпечатка кулака), Путиловский увел сломленного убийцу в дальнюю комнату, где Берг, путаясь в слезах и показаниях, сознался в должностном преступлении и желании пустить следствие по ложному пути, защищая честь возлюбленной.
Как только Путиловский услышал о том, что отпечатки пальцев на письме с угрозами принадлежат Амалии, он расхохотался и побежал в гостиную. Там он быстро организовал экспедицию в девичьи апартаменты, после чего выяснили: вместе с Амалией и деньгами пропали два чемодана телячьей кожи, половина гардероба, а также вся косметика, тайный дневничок и любимый плюшевый медвежонок.
Путиловский в очень кратких, но сильных выражениях изложил причину визита Берга в этот гостеприимный дом, а также причину его постоянной тошноты.