Синий, который красный
Шрифт:
— Я же не знала, что так выйдет, — чуть выговорила она. — Что ты как раз там пойдешь! А они еще при… прибежали, описывают. Наверное, лучше сказать ребятам, чтобы отстали от вашего Макса, уф. Пора браться за дело самой!
Очень скоро на пути Ковальски (тот как раз был занят сбором информации о тех, на ком предстояло отыграться) встретилось жестокое препятствие.
Дорогу ему преградил вовсе не языковой барьер, не здешняя одержимая завуч и даже не местные бешеные уборные (стоило Максу обвести соответствующее помещение коронным мрачным взглядом, как следовало маленькое землетрясение —
— Ну, разумеется, — уничтожающе процедил Ковальски, которого Мелита застукала при попытке выйти из его комнаты в левом крыле замка, предназначенном для проживания взрослых артефакторов. — Сменить цвет глаз, выражение лица, форму носа…
Последний момент был особенно болезненным. Настырное создание это поняло и ухмыльнулось с возмутительной непринужденностью:
— Это было бы очень даже неплохо. Но в этом я вам помочь не могу, а одеты вы так, что никого не удивите. Здесь вообще трудно кого-то удивить одеждой.
Особенно артефакторов, которым иногда приходилось месяцами торчать в иных мирах. Макс не то чтобы часто покидал отведенную ему комнату, но уже успел столкнуться в коридорах с парой космических рейнджеров, одним жрецом какого-то культа, похожего на египетский, и одним нудистом. По крайней мере, этот мужик расхаживал повсюду с фиговым листком. Джинсы и сине-серая рубашка Ковальски на этом фоне действительно смотрелись… не впечатляюще.
— Поэтому речь пойдет о ваших волосах.
Девица с торжествующим видом явила Максу бархатную сумочку, из которой, порывшись, извлекла черный парик.
Макс понял, что список «отомстить непременно» вскоре пополнится еще одним персонажем. Короткая щетка волос, которую Ковальски предпочитал носить на голове, мгновенно оцетинилась ежовыми иглами.
— Что за…
— Во внешнем мире такого нет? — огорчилась девица. — Ничего, я могу пояснить: надеваете на голову и ходите! Это очень легкая инструкция.
Ковальски открыл рот, чтобы изложить все, что он думает по этому поводу (как он выяснил, в артефактории с попустительным пофигизмом относились к крепким словечкам), но безмятежная болтовня собеседницы заставила его внезапно передумать:
— Это, конечно, глупая традиция, но в Целестии в основном носят длинные волосы. Ну, кроме Феллы Бестии, но я не думаю, чтобы кто-то стал ее травить только потому, что она выглядит не как другие. Понимаете? Честное слово, я — за свободу выбора, но несколько теориков уже договариваются насчет пары розыгрышей над вами, безобидных, но слегка членовредительных. Нет, они, в общем-то, по-доброму, но если они позаимствуют у экспериментаторов что-нибудь для роста волос — вы можете случайно обзавестись шевелюрой по пояс, ну то есть, если ее вообще можно будет убрать… Ребята очень милые, вы не думайте, просто кидаются на все, что отличается от них самих, и не всегда рассчитывают силы…
Макс
Кидаются, значит, на все, что отличается от них? Макс с неприятным ощущением где-то в районе челюсти припомнил свои школьные годы. Он тогда все способности бросал на то, чтобы не выделяться из окружения, в результате его лупили просто за выражение лица, за эмигрантское происхождение, за… словом, любой мелкий урод всегда найдет повод, и теперь начинать все сначала?
Ковальски припомнил нрав местного завуча и местных практикантов, спроецировал это на младших учеников, сделал скидку на их магическое происхождение — и со вздохом примерил парик перед тем, как выйти в коридор.
Хм. Судя по ошарашенным взглядам местной мелкоты, он сбил им какую-то настройку. Никаких розыгрышей в ближайшие два дня над ним не было произведено, и никто даже не пытался поинтересоваться у него, будет ли он преподавать боевые искусства. Неужели местные так легко ведутся на париковые провокации?
Не так легко. Мелита просто не соизволила сообщить ему, откуда взялось произведение волосатого искусства. Надо было подумать об этом самому, но Макс был слишком занят выстраиванием стратегии мести, и понимание пришло слишком поздно… когда на пути в сад он столкнулся с директором.
Какое-то время Мечтатель ошарашено рассматривал сооружение на голове у Макса. Не было никакого сомнения, что сооружение позаимствовано из арсенала у самого директора и, судя по его выражению лица, навряд ли с его ведома. Макс, сознавая, что выглядит как остроумнейшая пародия на Мечтателя, поднял руку, чтобы снять парик — и в ту же секунду директор проделал зеркальный жест.
Озз Фингал, который случайно стал свидетелем этой сцены, совершил сложный магический жест перед лицом, дабы развеять галлюцинации.
Какое-то время Мечтатель и Ковальски торчали друг напротив друга с нелепо поднятыми руками. Затем тактичный директор произнес:
— Хороший выбор, — и посторонился.
Макс вышел в сад, подозрительно оглядываясь и клянясь, что все же отомстит и Мелите и тем, кто за ней стоит, если таковые имеются.
После встречи с Лори Ковальски полегчало. Встретив его в саду, она протянула руку и с заинтересованным лицом потрогала пряди парика, после чего провела по воображаемым струнам и приподняла брови.
— Нет, я не собираюсь брататься с Мечтателем, — торопливо заверил Макс, после чего эпизод был исчерпан: Лорелея кивнула и задумчиво побрела дальше по саду, будто не замечая, что он идет рядом. Они прогуливались вот так дважды в день, с утра и вечером. Лори не протестовала против его присутствия, и ее «слепая магия» за несколько дней не причинила ему никакого вреда.
Как они общались? Чаще всего — молча, отмеряя шагами расстояние между кустами и деревьями и прислушиваясь к птицам. Им не мешали: любой, кто попадался на пути этой странной парочке, олимпийским прыжком сигал в кусты и притворялся, что его нет, а Вонда так и вообще перестал сопровождать богиню, чтобы больше времени проводить со своей незабвенной курткой.