Синий мир (сборник)

Вэнс Джек Холбрук

— Но это же клевета! — воскликнул Склар Хаст. — Неужели я должен выслушивать, как меня поливают ядом?!

Фирал Бервик объяснил:

— Ты должен позволить ему высказаться до конца; потом, если ты сможешь доказать, что это клевета, клеветник понесет заслуженное наказание.

Семм Войдервег продолжал очень искренним тоном:

— Суровая правда — это не клевета. Чтобы клеветать, нужно испытывать ненависть, а у меня нет причин ненавидеть этого человека. Итак, я продолжу...

Склар Хаст обратился к Фиралу Бервику:

—

Прежде чем он продолжит, необходимо пояснить, о какой клевете идет речь. Я могу доказать, что этот человек обвиняет меня из зависти.

— Ты можешь это доказать?

— Да.

— Хорошо. — Фирал Бервик обернулся с Семму Войдервегу: — Тебе придется подождать со своим обвинением, пока не будет прояснена суть клеветы.

— Вам достаточно спросить Арбитра Мирекса, — возмущенно отозвался Сводник. — Он подтвердит, что все сказанное мной — чистая правда.

Фирал Бервик кивнул Склару Хасту.

— Продолжим: докажи клевету, если можешь.

Склар Хаст указал на второго помощника фонарщика Вика Кэверби:

— Пусть он скажет.

Кэверби, небольшой человек с волосами песочного цвета и бледным перекошенным лицом — его нос был сдвинут в одну сторону, а рот в другую, — несколько неохотно выбрался из толпы.

— Войдервег утверждает, что я победил Мастера-Поджигателя Рохана благодаря длительным упражнениям с учебными текстами. Правда ли это?

— Нет, это не так. Это было просто невозможно. Подмастерья тренируются на упражнениях с первого по пятидесятое. Когда Арбитр Мирекс приказал принести тексты для состязания, я достал продвинутые упражнения, которые всегда хранятся под замком. Арбитр сам выбирал тексты, вместе со Сводником Войдервегом.

— Ну что, — обернулся Склар Хаст к Арбитру Мирексу, — это правда или ложь?

Тот вздохнул, борясь с досадой.

— В техническом смысле это так. И все же у тебя была возможность упражняться.

— Она была и у Мастера Рохана, — заметил Склар Хаст с угрюмой усмешкой. — Надо ли говорить, что я ничем подобным не занимался?

— Пока все ясно, — сухо прервал его Фирал Бервик, — но что до клеветы...

Склар Хаст кивнул на Кэверби:

— В этом он также может свидетельствовать.

Тот продолжал с еще большей неохотой:

— Сводник Войдервег делал предложение Мэрил Рохан, дочери Мастера-Поджигателя, но та ответила ему решительным отказом. Случайно я слышал их разговор. Она сказала, что хотела бы выйти за первого помощника Склара Хаста, если бы только он не относился к ней как к рычагу наборной машины. Сводник Войдервег показался мне чрезвычайно раздраженным.

— Да ну? — воскликнул Войдервег, побагровев. — И где здесь клевета?

Склар Хаст отыскал глазами в толпе Мэрил Рохан. Она не стала дожидаться приглашения и встала сама.

— Мерил Рохан — это я. Свидетельство второго помощника полностью правдиво. В то время я действительно собиралась замуж за

Склара Хаста.

Склар Хаст обернулся к Фиралу Бервику.

— Вот мое свидетельство.

— Твое свидетельство достоверно, — отвечал тот. — Я признаю Сводника Семма Войдервега виновным в клевете. Какого наказания для него ты требуешь?

— Никакого. Это не столь важно. Я хочу лишь, чтобы те предложения, которые я выношу на суд, оценивались по достоинству, без искажений со стороны Сводника Войдервега.

Фирал Бервик повернулся к Своднику:

— Можешь продолжать, но предупреждаю — воздержись от дальнейшей клеветы.

— Я не скажу больше ни слова, — ответил тот тусклым голосом. — В конце концов вы убедитесь, что я был прав. — Он спустился с помоста и сел рядом с Арбитром Мирексом, который подчеркнуто отвернулся, словно не замечая его присутствия.

Вперед выдвинулся высокий темноволосый мужчина в расшитой бело-ало-черной пелерине и попросил слова. Это был Баркан Блейсдел, служивший Сводником на Уведомляющем. Он держался спокойно, уверенно, со значением, что придавало его словам куда большую убедительность, чем мог добиться чересчур вспыльчивый Войдервег.

— Как признает сам обвиняемый, факт клеветы не имеет большого значения в рассматриваемом вопросе, и я предлагаю суду полностью выбросить из головы этот досадный инцидент. Не считая этого небольшого недоразумения, суть дела вполне ясна — я бы сказал, на удивление ясна. Заветом предусматривается, что Царь-Краген осуществляет справедливость в океанских просторах. Склар Хаст, будучи в здравом рассудке, полностью осознавая смысл своих деяний и их возможные последствия, нарушил Завет, что повлекло за собой гибель сорока трех мужчин и женщин. Здесь просто не о чем спорить!

Баркан Блейсдел пожал плечами, выражая крайнее недоумение.

— Хотя мне и крайне неприятно делать это, я вынужден потребовать для этого человека смертного приговора. Кулаки вверх! Смерть Склару Хасту!

— Смерть! — снова подхватили Сводники, вздымая кулаки и оборачиваясь к остальным в ожидании поддержки.

Размеренная речь Баркана Блейсдела вдохновила гораздо большее количество людей, чем яростные обвинения Войдервега, но толпа по-прежнему пребывала в нерешительности; все словно бы чувствовали, что здесь скрывается нечто большее и правда еще не до конца раскрыта.

Баркан Блейсдел склонился к народу, перегнувшись через трибуну, словно для того, чтобы лучше видеть лица сограждан:

— Как? Вы медлите? Разве доказательства не очевидны?

Фирал Бервик, Арбитр Уведомляющего, поднялся с места:

— Вынужден напомнить Баркану Блейсделу, что он уже дважды призывал к смерти Склара Хаста. Если и в третий раз он не получит достаточной поддержки, Склар Хаст будет считаться оправданным.

Баркан Блейсдел усмехнулся толпе и, смерив Склара Хаста взором, спустился вниз.