Синий реванш

Максимушкин Андрей Владимирович

– Все чисто? – поинтересовался Строгов.

– Чисто, Владимир, – ответствовал Трубачев, задергивая шторы и опуская жалюзи, – можно начинать.

– О какой стране идет речь? – Павел Николаевич был в курсе всех новостей мировой политики, сейчас он перебирал в голове дружественные или нужные СССР государства, которым могла потребоваться помощь антикризисных специалистов. Нет, подходящих стран не было, а если у кого в зонах наших интересов и были проблемы с экономикой, так справлялись своими силами или за счет советских инвестиций.

– Ты, Паша, присядь, – жалостливым тоном протянул Анютин, – наша помощь требуется России.

–

Что курить изволили? – от неожиданности Шумилов перешел на сленг интернет-форумов. Ему на секунду почудилось, что товарищи собираются осчастливить родную страну еще одной революцией, первой в XXI веке.

– Совершенно серьезно. И, к счастью, дело касается не нашей России, точнее говоря, Ругии, – пояснил Строгов.

– Докладывайте. – Шумилов, как был в джинсовой рубашке с закатанными рукавами, в старых рабочих брюках, сел в свое кресло и сложил перед собой ладони домиком.

Иван Соколов с искренним интересом разглядывал кабинет знаменитого бывшего председателя Совмина СССР. В отделке превалировали металл, стекло и пластик. Мебель легкая, из современных материалов и металлических профилей, облицовка светлых оттенков. Хозяин кабинета сидит спиной к окну, стол загроможден папками, стопками документов, книгами, компьютерными дисками. Однако популярных в последнее время безделушек и сувенирчиков на столе нет. Видно, что хозяин кабинета много работает, у него нет времени на перекладывание папочек с полочки на полочку, болезненной мании к порядку тоже не наблюдается, и это здорово. С точки зрения профессора Соколова, идеальный порядок на столе бывает только у неисправимых бездельников.

Вдоль правой стены идут шкафы с книгами и папками. Достаточно одного мимолетного взгляда, чтобы понять: интересы у товарища Шумилова самые разнообразные и невообразимые. Книг много, стоят в беспорядке, видно, что хозяин много читает. Обложки и корешки потрепаны. Благородные с золотым тиснением томики классических изданий соседствуют с аляповатыми цветными обложками популярного чтива.

Острый глаз профессора заметил и старый, с пожелтевшими страницами справочник по физике, рядом пособие садовода-любителя и довоенное издание Мичурина. Между серьезными историческими трудами Фроянова и Рыбакова втиснута книженция широко известного в узких кругах автора, сочинявшего небылицы про древних гиперборейцев, наездников на боевых мамонтах и забытые цивилизации истинных арийцев Русского Севера. Разнообразно, весьма разнообразно.

– Павел Николаевич, пермский НИИ прикладного машиностроения три месяца назад как побочный эффект экспериментов с высокочастотным резонансом получил устойчивый пробой в параллельную реальность, – говорил Сергей Анютин подчеркнуто официально, утверждая тем самым статус совещания.

– Мне говорили, что такие вещи принципиально невозможны, – хмыкнул Шумилов.

– Теоретически невозможно, практически… – Анютин замялся. – Я сам понятия не имею, как они этого добились. Ученые еще прорабатывают научную модель, проводят расчеты.

– И куда вы попали? Параллельная реальность – это разумные динозавры, Земля без жизни, бескрайняя тайга и человеко-обезьяны?

– Проще и хуже. Там живут люди. Там живут обычные люди. Там есть наши двойники. Сама планета совершенно не отличается от нашей. Даже погода в Подмосковье Мира-01 точно такая же, как и у нас.

– Мир-01, – улыбнулся Шумилов. – А наш Мир ноль-ноль?

– Да,

или базовый Мир.

– Интересно. Как я понял, именно этот молодой человек и сделал открытие?

– Нет, Павел Николаевич, – вежливо ответствовал Соколов. – Я только участвовал в экспериментах и первых экспедициях в «ноль первый». Авторство открытия принадлежит всем членам нашей группы.

– Ишь ты какой. Молодец, «наша группа», – повторил Шумилов. – А вот теперь давайте не будем играть в испорченный телефон, пусть рассказывает товарищ Соколов. Думаю, именно за этим вас и пригласили.

– Точно, товарищ предсовмина.

– Оставь ты эти штучки, я тебе не генерал на плацу и не председатель Совмина. Я обычный пенсионер. Сколько можно повторять?! – Шумилов притворно нахмурил брови. – Давай, присаживайся, расстегни верхнюю пуговицу, чтоб не мешало. Мы здесь все простые советские люди. Давай, угощайся ягодами. Володя, в баре рядом с тобой стоит минералка, и вроде там были стаканы. Давайте по-простому, или всех выгоню к едрене фене, нечего политес разводить.

Иван Соколов глубоко вздохнул, в душе матеря себя за то, что вообще согласился поехать в Москву, а не выставил вместо себя директора НИИ. Ему налили минералки, пододвинули ведерки с ягодами. Бывший председатель КГБ, седовласый мужчина с внешностью английского лорда, подмигнул молодому человеку и легонько хлопнул его по плечу: дескать, не стесняйся, рассказывай.

– Мы экспериментировали с шаровыми молниями, пытались экспериментально подтвердить расчеты Кудряшова и построить действующую модель устойчивого плазмоида. Параллельно дорабатывали модель резонансного флаера.

– Ничего не понял, – заметил Строгов, – а можно русским языком?

– Можно и по-рабоче-крестьянски, – согласился Соколов.

Судя по рассказу профессора, наши экспериментаторы вместо шаровой молнии получили пробой в параллельный мир. Последующие эксперименты позволили стабилизировать результат, получить устойчивый коридор в «зазеркалье» и даже возможность ходить в гости к соседям.

К счастью ученых, на том конце портала их встретил обычный пригородный лес, изрядно истоптанный и загаженный. Командовавший разведгруппой Соколов вовремя сообразил, что с аборигенами им лучше не встречаться, организовал в быстром темпе сбор материала и буквально пинками загнал коллег обратно в портал. Люди были недовольны, но послушались старшего: к счастью, природный инстинкт самосохранения пересилил исследовательский зуд.

Принесенный группой «научный материал» – два полиэтиленовых пакета мусора, пустых бутылок и банок из-под пива, обрывков газет, упаковок от презервативов, окурков – заставил руководство НИИ схватиться за голову и бежать на поклон к куратору от КГБ. Ситуация чрезвычайная. Ученые еще не понимали, куда их угораздило залезть, но следы высокоразвитой техногенной цивилизации говорили сами за себя.

Институт организационно входил в научно-производственное объединение «Нейропромпроект» – мощную структуру, возникшую на базе Министерства высокоточного машиностроения и возглавляемую Сергеем Анютиным. Система безопасности и секретности концерна создавалась специалистами Конторы Глубокого Бурения, они же и курировали структуру. Слишком серьезными вещами занимались в десятках разбросанных по всей стране НИИ, на полигонах, опытных станциях, экспериментальных производствах, чтоб оставлять это дело без надлежащего прикрытия.