Синий шепот. Книга 2
Шрифт:
У Ло Цзиньсан задрожали губы. Она долго молчала, потом подняла глаза и уставилась на подругу.
– Юньхэ, я никогда не поверю, что ты совершила нечто плохое.
Цзи Юньхэ никогда не сожалела о том, что сделала шесть лет назад, и не сетовала на несправедливость судьбы. Девушка поступила так, как считала нужным, и готова была отвечать за последствия. Она считала, что лишена предрассудков и способна мыслить широко, но при этих словах близкой подруги сердце Цзи Юньхэ дрогнуло. Она бросила быстрый взгляд на ширму
– Хватит болтать обо мне, со мной и так все понятно. Чем ты занималась эти шесть лет? Что выстрадала? Чему научилась?
– Я… – Ло Цзиньсан скользнула взглядом по ширме. – Это долгая история.
Закончив уборку, служанки удалились.
– Хватит. Уже поздно, пора расходиться, – подал голос Чан И, выпроваживая гостей.
– Ой, погодите! Цин Цзи, раз уж ты здесь, осмотри Юньхэ. Ты, конечно, не врач, но все-таки прожила столько лет… Вдруг что-нибудь придумаешь.
Разумеется, Чан И тут же умолк, и Цин Цзи надула губы:
– Ладно уж, посмотрю.
Она взяла больную за запястье и вскинула брови. Ло Цзиньсан забеспокоилась:
– Ну как?
– Сколько, по словам вашего монаха, она еще протянет?
– Чуть больше месяца.
Цин Цзи напустила на себя серьезный вид и кивнула:
– По-моему, выход только один.
Три пары глаз одновременно уставились на женщину в зеленых одеждах. Цин Цзи огляделась по сторонам, присмотрелась к Ло Цзиньсан, молниеносно выхватила из-за ее пояса кинжал и приставила клинок к горлу Цзи Юньхэ.
– Эй! Ты чего? – завопила Ло Цзиньсан, а рядом с Цзи Юньхэ будто из-под земли выросла фигура Чан И.
– Смерть принесет облегчение ее телу, – пояснила Цин Цзи.
– Да что с тобой? – вскричала Ло Цзиньсан. – Я просила вылечить ее!
– Уходи! – разгневался Чан И.
Только Цзи Юньхэ беспечно сидела в кресле и с улыбкой кивала:
– Да-да-да, именно этого я и хочу.
Подруга разозлилась еще больше:
– О чем ты говоришь, Юньхэ?! В любом случае у тебя есть месяц!
Чан И рассвирепел окончательно:
– Обе, немедленно вон!
Гостий выдворили. Цзи Юньхэ осталась в одиночестве. Она по-прежнему сидела в кресле и радостно улыбалась, отчего ее лицо слегка раскраснелось:
– Ох уж эта Ло Цзиньсан! Там, где она, всегда праздник. И как только умудрилась сдружиться с птицей Луань?
После ухода посетительниц Чан И пребывал в дурном настроении, но при виде улыбки девушки его лицо немного смягчилось.
– Можно они будут приходить ко мне, Чан И? – взмолилась Цзи Юньхэ.
Услышав просьбу, тритон снова посуровел. Он помолчал, развернулся и вышел, оставив вопрос без ответа. Узница посчитала это молчаливым отказом. Чан И всегда был глух к ее просьбам, пленница к этому привыкла, поэтому не приняла близко к сердцу. Она и просила-то не всерьез, без всякой надежды.
Цзи
Чан И недавно вышел, сославшись на неотложные дела. Цзи Юньхэ собиралась лечь спать, как вдруг воздух перед ней медленно сгустился и обернулся ладной фигуркой Ло Цзиньсан.
Запрокинув голову, Цзи Юньхэ остановила взгляд на лице гостьи. Широко улыбаясь, та склонилась к кровати и сердечно обняла подругу.
– Вот так неожиданность, Юньхэ! Мы с тобой снова свиделись.
Узница удивленно приподняла брови:
– Тебя никто не остановил?
– Никто. Меня же не видно.
– Тогда почему раньше не пробиралась сюда?
– И правда. – Ло Цзиньсан недоуменно почесала затылок. – Раньше я упиралась в магический барьер, выставленный вокруг острова, а сегодня барьера не было.
На душе у Цзи Юньхэ потеплело, однако она только шутливо спросила:
– И зачем же ты явилась в такую рань и мешаешь мне спать?
Оказалось, Ло Цзиньсан пришла не с пустыми руками. Она протянула подруге узел с вещами.
– Вот. Перед отъездом из долины ты отдала мне чайный сервиз. Я его для тебя сохранила.
Как только Цзи Юньхэ увидела вещи из далекого прошлого, на нее нахлынули воспоминания. Тосковать было не о чем, почему-то она просто ощутила легкую грусть. Узница взяла посуду и нежно прикоснулась к гладкому фарфору.
– Спасибо тебе, Цзиньсан.
Подруга снова почесала затылок:
– Это всего лишь чайный сервиз, не за что меня благодарить. Правда, сберечь его было непросто.
– Обыкновенный набор дешевой посуды кто-то нарочно хотел разбить? – подивилась Цзи Юньхэ.
– Именно! – сердито воскликнула Ло Цзиньсан. – Гадкий плешивый осел! Кунмин! Шесть лет назад перед твоим отъездом я взяла твой сервиз и кинулась искать следы этого лысого. Бродить пришлось очень долго, а когда нашла его, с ним уже были Цюй Сяосин и спасенный тритон.
Цзи Юньхэ вспомнила, как на далеком утесе сверкнул в свете луны острый меч, и ее сердце дрогнуло.
– Плешивый осел сказал, что выловил тритона из реки. Тот умирал, совсем не хотел жить. Обмолвился, что его… – Ло Цзиньсан запнулась, – что его ранила ты. Я, конечно, не поверила, а вот лысый ловил каждое слово. Когда тритон пошел на поправку, плешивый осел все у него выпытал и так разозлился, что рвался переколотить и чайник, и чашки. Кричал, что хранить сервиз – значит потворствовать злу. Ха! Чем посуда-то провинилась? К тому же ты вовсе не злой человек.