Синий жасмин
Шрифт:
Глава 4
Лорна вздохнула и почувствовала запах кожи, сандалового дерева и конского пота. Она внимательно стала рассматривать убранство шатра. Стены были завешаны гобеленами, слабо поблескивавшими в свете медных ламп. Ковры, без сомнения, были кашанские; обстановка казалась и простой и роскошной одновременно. Лорна заметила столик из черного дерева, на котором стояла прелестная резная шкатулка.
Девушка открыла шкатулку и ахнула. Там лежали шахматы, так искусно вырезанные из слоновой кости, что каждая фигурка казалась почти прозрачной. Только Лорна взяла коня и стала с восхищением его
Она резко обернулась, зажав фигурку в руке, и кровь бросилась ей в лицо, а сердце бешено застучало.
Шейх вошел как всегда бесшумно и стал спиной к входу. Он переоделся: вместо костюма для верховой езды на нем был теперь кибр, [17] застегнутый до горла и перехваченный в талии широким кушаком. Голова с очень коротко стриженными волосами была не покрыта. С какой-то львиной грацией и бесконечной уверенностью в себе стоял этот человек, вот так, молча, и глядел на нее, по-прежнему одетую в бриджи и сапожки.
17
Кибр — длинная до пят, свободная мужская одежда из легкой, обычно белой ткани (араб.).
Глаза его сузились, и девушка вся напряглась, приготовившись к борьбе.
— Вы играете в шахматы? — спросил он. Лорна ожидала другого вопроса почему она не надела того, что прислал он, — и, кладя шахматную фигурку в шкатулку, почувствовала, что рука ее дрожит. Однако, закрыв крышку, произнесла вполне холодно:
— А вы, мсье, играете?
— Все хитроумные игры, смысл которых в нападении и защите, в атаке и отступлении, были придуманы утонченным восточным умом, — медленно произнес шейх, приближаясь к ней. Лорна сжалась; ей захотелось куда-нибудь укрыться.
— Вы дрожите, словно птенец. — Наклонившись к столику, он взял с блюда миндаль, скорлупа которого тут же треснула под его крепкими зубами. Белая одежда красиво оттеняла его загорелое лицо, шею и руки. На указательном пальце правой руки Лорна заметила массивное кольцо с выгравированными на нем знаками… Нет, все-таки шейх был очень хорош своей мрачной, повелительной красотой, с такими мощными широкими плечами, что тень от них полностью закрывала Лорну, когда он, словно башня, возвышался над ней, повернувшись спиной к свету.
— Вы смотрите на меня так, будто я собираюсь вас съесть. — В его голосе чувствовалась насмешка. — А почему вы не надели того, что принесла служанка? Вам было бы гораздо удобнее, чем в этих бриджах и сапожках!
— Я предпочитаю носить свою одежду! — Лорна сунула руки в карманы бриджей и стала еще больше похожа на мальчика. — Ас чего это вам вообще вздумалось присылать мне одежду, принц Касим? Уж не для того ли, чтобы облегчить свою совесть, вы решили одеть меня словно наложницу?
Он вздернул темную бровь.
— В лагере я предпочитаю, чтобы меня титуловали шейхом, впрочем к вам это не относится. К тому же, как вам должно быть известно, дьявол совести не имеет.
— Так значит у вас множество титулов? — Ее тон стал брезгливо-презрительным. — А для меня вы все равно хуже того злосчастного конокрада! Тот был беден и нуждался в деньгах, вот и… похитил меня.
— Почему вы так уверены в этом? — Белые зубы шейха сокрушили еще один орех.
— Потому
18
Выражение из арабских сказок «Тысяча и одна ночь», обозначавшее женскую красоту
Шейх тихо рассмеялся, словно гортанно промурлыкал своим смуглым горлом.
— Для женщины вы очень скромны и, не сомневаюсь, хотите, чтобы я также счел вас худой и бледной.
— Его желтовато-карие глаза скользнули по ней. — Мне досадно, что вы предпочли этот мальчишеский вид. На такой гибкой, изящной фигурке, как ваша, восточный наряд выглядел бы гораздо лучше.
Когда он своим низким голосом явно намеренно упомянул о ее фигуре, Лорне захотелось убежать и спрятаться. Она вдруг ощутила, что рубашка облипает ее, а бриджи выдают стройность ее бедер. И радости ее не было предела, когда занавеска откинулась и вошел слуга с подносом, на котором стояло несколько блюд под крышками.
Проворно и искусно он расставил блюда на столике и разлил по бокалам с серебряным ободком какую-то прохладную жидкость зеленого цвета. На Лорну слуга не взглянул ни разу. Все так же скромно опустив глаза, он поклонился и выскользнул из шатра, оставив ее наедине со своим хозяином.
— Садитесь, прошу вас. — Шейх показал на диван.
— Я… я не голодна, — с вызовом произнесла она.
— А я уверен, что голодны, mon enfant. [19] — Шейх поднял ее на руки, как ребенка, и усадил между больших диванных подушек. Сам уселся рядом и протянул ей один из бокалов. — Это — лаймун, напиток из сока особых лимонов, мяты и меда. Прошу. Я знаю, что пить вам тоже хочется.
19
Дитя мое (фр.).
— Ничего вы обо мне не знаете, — возразила девушка. — Для вас я только предмет!
— Но весьма украшающий обстановку. — Голос его смягчился. Он поднес бокал к ее губам. — Глупышка вы, да еще и своенравная, прямо как девочка, которая пугливо убегает, случайно увидев свое отражение в пруду. Неужели вы не осознаете собственной красоты?
Лорна смотрела на него во все глаза, которые приняли совершенно фиалковый оттенок: казалось, будто взяли два цветка и прижали к ее юному бледному лицу.
— Пейте же. — В голосе шейха слышалась мягкая непреклонность. — Вы уже немного охрипли, а мне вовсе не хочется принуждать вас жаловаться.
— И это говорите вы? Да ведь кроме принуждения и силы вы никакого закона не знаете! Ваши собственные люди бояться вас до смерти.
— Почему вы так решили? Уж не потому ли, что Хасан и Захра отказались помочь вам сбежать? — Он рассмеялся, а Лорна, воспользовавшись тем, что шейх держал бокал с лаймуном у самых ее губ, схватила бокал и сразу же отодвинулась в сторону. Прихлебывая напиток, она наблюдала, как хозяин смуглыми пальцами разрывал надвое жареных голубей, лежавших поверх красиво выложенного на блюде риса с овощами.