Синкретизм
Шрифт:
«Скажу так — своих странностей хватает. Не в первый раз такое вижу.» — приободрительно подтолкнул ее кулачком, — «Не вешай носа, всегда можно изменить Propria vita! Я прекрасно понимаю твои чувства.»
Кварта мечтательно посмотрела сквозь оправу очков на луну.
«Не можно, а нужно! Сегодня и попробую.» — улыбнулась она.
«Что удумала загадать sorella minore?» — Секунда облокотилась уже на другое плечо. Интересной я опорой для разговоров получился...
«Не загадать, а выменять. Да и будто не знаешь, maggiore. Приключений хочу. Мир повидать, уехать куда...»
«Strada buona non fu mai lunga.»
«Что это значит?» — вопросил я, не зная на какую
«Chi cerca — trova e chi domanda intende.» — усмехнулась Кварта.
«До сих пор не понимаю, уж извините.» — усмехнулся и я с неловкостью.
«Zio! Ты читаешь мертвые руны, а основ не улавливаешь? Che svolta!» — Секунда также засмеялась.
Глупый смех троих не сильно мешал сотням кричащих ладом «Lode Vuoto Nero!».
«Silenzio!» — голос женщины раздался вновь, перекрывая всех и вся. «Воздайте хвалебну ребенку Черной Пустоты!»
Наконец-то, вот она, обладательница этого увесистого и пробирающегося в саму суть естества голоса. Коренастая, небольшого роста темнокожая Сеньора в годах возвышалась над замшелым алтарем и собравшимися культистами Vuoto Nero.
Если я верно понял, это и была Верховная Жрица Беатриче, ведущая под руку мальца Ренато с сияющими невинными голубыми глазами. С каждым шагом на возведенную деревянную платформу она становилась все больше и массивнее, мальчик практически терялся среди пышного ярко-красного платья и многочисленных юбок, края которых были настолько длинны, что сзади трое одетые в черные балахоны с острыми капюшонами ведуна несли над землей. Без их помощи в данном наряде вряд ли можно передвигаться в принципе. Ренато переодели. Из простых домашних одежд, в которых он пришел вместе с Фамилья Нумери и мной на праздник, в изумрудный балахон, наподобие тех, что носили прислужники Верховной Жрицы. С той лишь разницей, что он был весь в рунной синей тесьме. Письмена схожие с теми, что были вокруг, но немного другие... Современные. Этот язык я мог читать лучше. Слова «Исток», «Хранитель Врат», «Тот, кто заглянет в Прошлое», «Страж», «Ключ»... Слишком темно, все не удастся прочесть отсюда. Информация мало помогала обрести смысл, но я безусловно раньше видел эти символы и слышал эти слова. В каком из миров, когда...
Живо прожестикулировав в воздухе некие знаки, Беатриче положила руки на изумрудную ткань, окутывающую мальчика.
«О, mendicanti nel corpo. Все ищут, все жаждут. Не всё дано будет, но всем по заслуге.» — слышал я ее отчетливо, при том толпа и не думала затихать. Очевидно — женщина использует резонансную структуру, основанную (или верно сказать рожденную?) на Черной Пустоте. Интересное возникло желание узнать, сколько такое могло стоить? — «Каждый знает о miracolo, что стоит перед вами. Лично на свет доставляла это дите и всех остальных у почтенной Грации.»
Жрица подняла руку и указала перстом в нашу сторону. Мне стало некомфортно, когда сотни глаз будто заглянули в душу. Сестры попытались увести взгляд. Если я ощущал неуют, то каково было им?
Меж тем я подметил, что люди не все были в восторге, и некоторые неодобрительно ревели. Небольшая часть, среди множества ликующих голов.
«Дочь Прима, уже была regalo, а затем bellissima Секунда явилась всем нам. Дитя за дитем, от одного лишь желания. Магия Vuoto Nero велика, непостижима. Ренато, ребенок что перед вами, особый. Fuoco perificatore в ту ночь уникальную, отнял все наши камни, желания многих ушли в небытие...» — гул негодующих стал посильнее, но глас Беатриче заглушить было невозможно, — «И дите, что мертвым рожденное, спустя час ожило.»
Тут недовольных перестало
«Момент настал, звездные светила вот-вот сольются по оси pace!»
Теперь я понял, что Ренато был удивительно спокоен. Он улыбался, наслаждался реакцией публики и всеобщим вниманием. В его годах не свойственно ребенку себя так вести. Но опять таки, все дети разные.
«Долго ваша Жрица еще будет речь толкать?» — поинтересовался я у девушек. Обеих сразу.
«Пока планеты не выстроятся в идеальную фазовую линию и не начнется парад планет, а на всех снизойдет Fuoco Purificatore поглощающий Черную Пустоту, чем бы она не была.» — Кварта говорила это скучающе, рутинно, — «Сколько угодно говорить может, ей не впервой на уши капать. Никто точно не предскажет нужный момент, у нас тут эффект неожиданности. Cinque minuti, un’ora, tre...»
Нет, часами ждать не пришлось. Если я верно понял — то, чего все так ждали, начало происходить прямо на середине речи массивной чернокожей дамы.
Не успела она договорить фразу «Мы все unito..», как факелы всех собравшихся угасли разом. Костры у алтаря также затухли, словно налетел внезапный порыв бурана. Да почему словно? Ледяной северный ветер ураганной силы со снегом, градом и сокрушительной мощью ударил внезапно, в одно мгновение, как я переходил между мирами... Может я опять Моргнул, и это уже не Параллель с радушными сестрами и с Мадрэ Грацией да Падрэ Мэнлайо?
Девчонка Кварта слева, с испуганными глазами, крепко сжавшая мою руку, обратила такую мысль вспять. Даже в полной темноте ночи ее очки поблескивали синим, в линзах отражался свет... Горели руны. Натурально горели нежным синим пламенем. Языки огня шевелись словно в замедлении — вязко, плавно. На дубах, на земле, алтаре — пламя исходило из каждого знака, аккурат по контуру. Края рун, казалось, врезались в поверхность материи, бесконечно уходя далеко за грани видимого, в глубину, в... Пустоту.
«Такого в прошлый раз не происходило!» — вжалась с другого боку ко мне Секунда. Девчонки были одеты по летнему, тонкие платья рассчитаны на жаркую ночь, никак не на снежный покров. Я и сам, хоть и закален приключениями в горах и льдах, не очень комфортно себя ощущал. С сестрами рядом становилось хоть малость менее зябко. Детишки кинулись к Мадрэ, остальные в кучных рядах подошли ближе друг к другу и тоже пытались укрыться от холода.
«Non avere paura! Нищие духом, сберитесь, отбросьте сомнения и страх!» — Верховная Жрица с улыбкой присела к мальчишке, который, кажется, даже не замечал ветров в своем укромном изумрудном балахоне. Мальчик с любопытством рассматривал паникующих вокруг.