Синтаксис любви
Шрифт:
Глядя на данную ситуацию через призму психе-йоги, можно понять обоих. Обладатель 1-й Физики, для которого дорог результат, и результат избыточный, достаточно упрощенный по форме, не мог вести себя иначе. Но с другой стороны, понятна и оторопь обладательницы 3-й Физики, которая, казалось, получает по той функции (Физике), по которой ей и хотелось получать, но настолько НЕ ТО и НЕ ТАК ,что происходящее воспринимается как удар и действительно является ударом по Физике.
Однако отвергнуть искренне предложенный дар нельзя, кашу приходится есть, и пока женщина ест, в душе ее еще теплится надежда, что произошедшее — лишь казус, маленькая ошибка, обусловленная взаимным непониманием,
Конечно, кулинарный пример не выглядит трагическим, но если представить себе, что механизм конфликта равно действенен для всего физического пласта жизни (экономика, право, деторождение, секс и т. д.), то, думаю, трагический фон противоречий между Третьей и Первой функциями проявится достаточно явственно. Вместе с тем неверно было бы думать, что жизнь Третьей функции при “эросе” состоит из одних ударов. Первая функция не только бьет, но и защищает. Думаю, ни один человек с 3-й Физикой не отказался бы иметь такого могучего и бесстрашного супруга, каким была жена Гёте, собственноручно выбросившая из дома поэта толпу Наполеоновских солдат. Не в ударах проблема и не в защите — самое большое зло “эроса” заключается в том, что Первая отказывает Третьей в ПРОЦЕССЕ СОТВОРЧЕСТВА– единственном для нее средстве залечить постоянно ноющую рану.
Еще тягостнее делается “эрос” в случае, когда перекрестье с Первой на третью функции дополняется перекрестьем со Второй на Четвертую.
Здесь мы сталкиваемся со знакомой нам картиной несходства принципов процессионной Второй и результативной Четвертой. Главное в ней: все та же невозможность процесса. Пользуясь известным нам кулинарным примером, можно сказать, что 4-я Физика не разделяет искреннего и неустанного интереса 2-й Физики к питанию, за столом она равнодушный гость, без азарта жующий все, что подадут, не огорчающейся даже тогда, когда ей отказывают от стола. Это иждивенец, полностью передоверивший партнеру свою Физику и считающий такой дар достаточным для семейной жизни.
Правда, антагонизм между Второй и Четвертой не выглядит столь же драматично, как антагонизм между Первой и Третьей. Причин тут две. Во-первых, и Вторая, и Четвертая не травмируемы, поэтому конфликт между ними обоюдно безболезнен. Во-вторых, Вторая функция обычно легко захватывает Четвертую и, как катер баржу, принуждает двигаться у себя в кильватере, что создает иллюзию полного согласия и единомыслия супругов во всех вопросах, касающихся данного пласта жизни. Иллюзорность благополучия при такой системе отношений заключается в том, что Вторая вместо желанного процесса сотворчества получает покорность, а это, согласитесь, не одно и то же. И хотя, будучи сильной и гибкой, Вторая от данного обстоятельства не очень страдает, все же одновременно она испытывает некоторый бессознательный зуд, чувствуя, что в такой компании полностью лучшая сторона ее натуры не реализуется.
Исходя из всего сказанного об “эросе”, может сложиться мнение, что два перекрестья процессионных функций на результативные или, как его можно назвать, “полный эрос” — самый тяжелый вариант брака и продолжительное сожительство при такой комбинации невозможно. И отчасти это так. В том, что касается тяжести такого варианта, это предположение абсолютно верно —
Расписались они довольно поздно, когда значительная часть их друзей и знакомых уже переженилась. Большого энтузиазма по поводу друг друга они, судя по нескольким брошенным вскользь фразам, не испытывали, но время подошло, она была самой умной среди знакомых ему девушек, он был самым эмоциональным среди знакомых ей юношей, и это перекрестье с Первой функции на Третью решило дело, связало их судьбы. Родился ребенок, так и оставшийся единственным, что при ее 3-й Эмоции и его 4-й Физике, кажется, устроило обоих.
Жизнь шла своим чередом, не слишком тягостная, но и не слишком отрадная, хотя противоречия “полного эроса”, конечно же, давали себя знать. “Бертье” беспокоила эмоциональная замкнутость “Газали” на самом себе, “несочувственность”, если так можно выразиться, перемежаемая взрывами чаще темноокрашенных (4-я Физика) переживаний, больно ранящих ее крайне сдержанную (3-я Эмоция), но жизнерадостную (2-я Физика) по существу натуру. “Газали” угнетала неразговорчивость “Бертье”, отказ предаваться тому, что могло бы выглядеть пустой болтовней, и уж коль “Бертье” снисходила до разговора, то обращала его в монолог, состоящий из каменных догматов, критике не подлежащих.
Впрочем, была в этой ситуации и своя положительная сторона. Когда подруги “Бертье” пытались ее эмоционально прессинговать и даже обвинять в бесчувственности, она призывала мужа и он, невосприимчивый к такого рода давлению, окриком пресекал всякие попытки навязать их дому посторонний эмоциональный строй. Сходную практику завел и “Газали”, когда в спорах с друзьями он чувствовал, что тонет, он звал супругу и та забивала их своими безапелляционными суждениями, точно так же, как забивала обычно его самого. Одним словом, складывалась привычная для перекрестья Первой функции на Третью картина.
Обычно выглядело в этом случае и перекрестье со Второй функции на Четвертую. Так получалось, например, что “Газали” со своей 2-й Волей вынужден был постоянно решать судьбу семьи в одиночку и в одиночку же нести за все ответственность, получая вместо полновесного партнерства, пусть удобную, но оставлявшую его одиноким перед ударами судьбы покорность 4-й Воли.
Очень точно специфику отношений 2-й и 4-й Воль описал Гончаров в романе “Обломов”, воссоздавая отношения между Ольгой (2-я Воля) и Обломовым (4-я Воля). Гончаров писал: “Она понимала яснее его, что в нем происходит, и потому перевес был на ее стороне. Она открыто глядела в его душу, видела, как рождалось чувство на дне его души, как играло и выходило наружу; видела, что с ним женская хитрость, лукавство, кокетство… были бы лишние, потому что не предстояло борьбы.
Она даже видела и то, что, несмотря на ее молодость, ей принадлежит первая и главная роль в этой симпатии, что от него можно было ожидать только глубокого впечатления, страстно-ленивой покорности, вечной гармонии с каждым биением ее пульса, но никакого движения воли, никакой активной мысли.”
Возвращаясь от “Обломова” к отношениям описываемой нами пары, хочется заметить, что, в свою очередь, 2-ю Физику “Бертье” смущало отсутствие у супруга подлинного, присущего ей самой, азарта по части секса и быта, хотя и на саботаже в этих вопросах его 4-ю Физику ловить не приходилось.