Синтез йоги
Шрифт:
Вы видели, что это относится к высшим принципам Божественного Бытия. Обычно различающий ум говорит нам, что только то, что находится за пределами всякого проявления, является абсолютным, что только бесформенный Дух бесконечен, только вечное, беспредельное, неизменное, неподвижное Я в своем покое абсолютно реально; и если мы придерживаемся этой концепции и руководствуемся ею в наших стремлениях, то опыт, к которому мы придем, есть субъективный [опыт], и все остальное будет казаться ложным или только относительно истинным. Но если мы возьмем за отправную точку более широкую концепцию, то нам откроется более полная истина и более широкий опыт. Мы постигаем, что неизменность безвременного беспространственного существования является абсолютом и бесконечностью, но так же — что и сознательная сила и активный восторг божественного Бытия в блаженном владении потоком своих сил, качеств, самосозданий 114 является абсолютом и бесконечностью, и действительно тем же самым абсолютом и бесконечностью, настолько тем же, что мы можем одновременно в равной мере наслаждаться божественным безвременным покоем и миром, и божественной обладающей временем радостью активности, свободно, беспредельно, независимо и не испытывая беспокойства и страдания. Также мы можем испытать все принципы этой активности, которые в Неизменном самосодержатся и, в определенном смысле, втянуты и спрятаны, а в космическом выражены и проявляют свое беспредельное качество и способность.
Первый из этих принципов по важности есть двойственность — которая растворяет
Эта двойственность самоочевидна. Без какой-либо философии, просто силой опыта, это то, что мы все можем постичь, хотя мы можем и не попытаться давать определения. Даже самый далеко идущий материализм, который отрицает существование души или сводит ее к более или менее иллюзорному результату естественных феноменов, воздействующего на какой-либо плохо объясненный феномен физического мозга, который мы называем сознанием или умом, но который на самом деле не что иное, как своего рода сочетание нервных спазмов, не может избавиться от практического факта этого дуализма. Совсем не имеет значения, как он появился; факт не только остается фактом, но определяет все наше существование, это тот самый единственный факт, который действительно важен для нас как человеческих существ с волей и интеллектом и субъективным существованием, который составляет все наше счастье и наше страдание. Вся проблема жизни сводится к одному этому вопросу — "Что мы должны сделать с этой душой и природой, стоящими лицом к лицу друг к другу, этой Природой, этой личной и космической активностью, которая старается оставить свой отпечаток на душе, завладеть, контролировать, определить ее, и этой Душой, которая чувствует, что каким-то таинственным образом она имеет свободу, власть над собой, ответственность за то, что она есть и что она делает, и старается поэтому обернуться к Природе, своей собственной и всего мира, и контролировать, владеть, наслаждаться, или даже, может быть, отвергнуть и уйти от нее?" Чтобы ответить на этот вопрос, нам надо знать, — знать, что может делать душа, знать, что она может делать с собой, а также знать, что она может делать с Природой и миром. Вся человеческая философия, религия, наука есть в действительности ни что иное, как попытка получить верные данные, на основании которых будет возможно ответить на этот вопрос и решить, настолько, насколько наше знание позволит, проблему нашего существования.
Надежда совсем уйти от нашей сегодняшней борьбы с нашей низшей беспокойной природой и существованием, и подчинения им, появляется, когда мы постигаем тот факт, который философия и религия подтверждают, а современная мысль пытается отвергать, что есть две ипостаси существования нашей души, более низкая, беспокойная и подчиненная, и высшая, покойная и властная, одна трепещет в Уме, другая покоится в Духе. Надежда не только уйти, но совершенно удовлетворительно и победоносно решить вопрос появляется, когда мы постигаем то, что некоторые религии и философии подтверждают, а другие, по-видимому, отрицают, что в двойственном союзе души и природы есть более низкое, обычное человеческое состояние, и более высокое, божественное, в котором условия дуализма изменяются на противоположные, и душа становится тем, чем сейчас она только старается и надеется быть, властелином своей природы, свободной и, благодаря единению с Божественным, владеющей также миром-природой. В соответствии с нашим представлением об этих возможностях будет и решение, которое мы будем пытаться реализовать.
Заключенная в уме, находящаяся во власти обычного феномена ментальной мысли, ощущения, эмоции, восприятия виталических и физических воздействий мира и механической реакции на них, душа подчинена Природе. Даже ее воля и интеллект определяются ее ментальной природой, и еще более определяются ментальной природой ее окружения, которое воздействует скрыто и явно, и заполоняет индивидуальную ментальность; таким образом ее попытка регулировать, контролировать, определять свой собственный опыт и действия сопровождается элементом иллюзии, потому что когда она думает, что действует, на самом деле это Природа действует и определяет все, что она думает, желает и делает. Если бы в ней не было этого постоянного знания, что она есть, что она существует сама по себе, что она не есть жизнь или тело, но что-то другое, что, по крайней мере, получает и принимает космический опыт, даже если не определяет его, она была бы вынуждена, в конце концов, предположить, что Природа есть все, а душа — иллюзия. К такому выводу приходит современный Материализм, и к тому же пришел нигилистический Буддизм; Санкхъя, постигнув эту дилемму, решила ее, сказав, что душа в действительности только отражает установления Природы, а сама ничего не определяет, не является господином, но может отказаться отражать эти установления, и таким образом впасть в вечную неподвижность и покой. Есть и другие решения, которые приводят к тому же практическому выводу, но с другого конца, от духовного, утверждая, что Природа — это иллюзия, или, что и душа и Природа непостоянны, и указывая нам на более высокое состояние, в котором их двойственность не существует, либо путем затухания и превращения и той и другой во что-то постоянное и невыразимое, или, по крайней мере, за счет исключения активного принципа. Хотя они не удовлетворяют самых больших надежд человечества и глубоко заложенный импульс и стремление, эти решения, как таковые, имеют свое значение; ибо они приходят к Абсолютному как таковому, или к отдельному абсолюту души, даже если они отрицают множество восторженных бесконечностей Абсолюта, которые душа, истинно овладевшая Природой в ее божественном существовании, предлагает вечно ищущему началу в человеке.
Вознесенная в Дух, душа больше не подчиняется Природе; она выше всякой ментальной деятельности. Она может быть выше ее в отстранении и равнодушии, udasina, находящейся наверху и безразличной, или привлеченной и погруженной во всепоглощающий мир или блаженство ее недифференцированного, сконцентрированного духовного переживания самой себя; мы должны тогда выйти за эти пределы полным отречением от Природы и космического существования, а не захватывать [ее] в божественное и суверенное владение. Но Дух, Божественное есть не только выше
То различие, которое Гита делает между Пурушей и Пракрити, дает нам ключ к различным подходам к Природе, которые душа может иметь в своем движении к полной свободе и управлению. Пуруша, говорит Гита, это свидетель, поддерживающий, источник санкционирования, знающий, господин, наслаждающийся; Пракрити осуществляет, это активный принцип, который должен действовать в соответствии с тем, как относится Пуруша. Душа может занять положение чистого свидетеля, saksi, если она того пожелает; она может взирать на действия Природы, как на нечто, чего она и что ее не касается; она наблюдает, но сама не участвует. Мы уже видели важность способности к абсолютной неподвижности; она является основой движения отхода, которое позволяет говорить обо всем — о теле, о жизни, ментальной активности, мысли, чувстве, эмоции, — "Это Пракрити работает в жизни, уме и теле, это не я, это даже не мое", и таким образом, придти к отделению души от этих вещей, и к их неподвижности. Таким образом, это может быть позицией самоотречения или, по крайней мере, неучастия, tamasika, способностью покорно и инертно переносить действие природы, пока оно продолжается, rajasika, с омерзением, отвращением и ужасом, sattvika, с ясным пониманием отделенности души, мира и радости, присущих отчуждению и покою; также может наступить ровный и безличный восторг, как у зрителя на представлении, радующегося, но не привязанного, готового в любой момент встать и с радостью уйти. Позиция Свидетеля в высшем проявлении — это абсолютная непривязанность и свобода от влияния феноменов космического существования.
Будучи безупречным Свидетелем, душа отказывается от функции поддерживающего Природу. Поддерживающий, bharta, это другой — Бог, или Сила, или Майя — но не душа, которая только принимает отражение природной активности в свое наблюдающее сознание, но не принимает какой-либо ответственности за поддержание или продолжение ее. Она не говорит: "Все это во мне и поддерживается мною, деятельность моего существа", но, как правило: "Это навязано мне, но на самом деле это вне меня". Если бы не было явной и действительной двойственности в существовании, то это не могло бы быть всей истиной данного вопроса; душа также является поддерживающим, в своем существе она поддерживает энергию, которая разворачивает космический спектакль и дирижирует его энергиями. Когда Пуруша принимает на себя эту поддержку, он может делать это пассивно и без привязанности, ощущая, что он дает энергию, но не контролирует и не детерминирует ее. Контролирует другой. Бог, или Сила, или сама природа Майи; душа только безразлично поддерживает, пока она должна это делать, возможно, до тех пор, пока продолжает действовать и отказывается иссякнуть санкционированная ею ранее сила и заинтересованность в энергии. Но если полностью признать позицию поддерживающего, то это уже является важным шагом вперед к идентификации с активным Брахманом и его радостью космического бытия. Ибо Пуруша стал активным подателем санкции.
В позиции Свидетеля тоже имеется своего рода санкция, но она пассивна, инертна, и в ней отсутствует абсолютность; но если он полностью соглашается поддерживать, санкция становится активной, даже если душа не более чем соглашается отражать, содержать и таким образом поддерживать действие всех энергий Пракрити, но не определять, не селекционировать, веря в то, что определяет и селекционирует сам Бог или Сила, или некая Знание-Воля, а душа является только свидетелем и поддерживающим, и таким образом становится подателем санкции, anumanta, но не владеет и не направляет знание и волю, jnata i svarah. Но если она привычно селекционирует и отвергает что-то среди того, что ей предлагают, то она детерминирует; сравнительно пассивная санкция становится совершенно активной и находится на пути становления активным контролем.
Это свершается, когда душа принимает свою полную функцию знающего, господина и наслаждающегося Природой. Как знающий, душа обладает знанием силы, которая действует и определяет, она видит значения бытия, которые реализуют себя в космосе, она знакома с тайной Судьбы. Но сила сама по себе детерминирована знанием, которое является ее источником, и началом, и стандартизатором как ее оценок, так и приведения в исполнение ее порций. Поэтому, пропорционально тому, как душа опять становится знающей, она становится также контролирующей действия. Но это невозможно без того, чтобы стать активным наслаждающимся, bhokta. В низшем существовании это наслаждение двойственное, позитивное и негативное, которое в электричестве ощущения переводится в наслаждение и страдание; но в высшем существовании это активное ровное наслаждение божественным восторгом в самопроявлении. Нет потери свободы, нет опускания до невежественной привязанности. Человек, свободный в душе, осознает, что Божество является господином действия Природы, что Майя — это его Знание-Воля, которая все определяет и на все влияет, что Сила — это Волевая сторона этой двойной божественной Власти, где всегда действенно присутствует Знание; он также сознает себя, даже индивидуально, центром божественного существования, — частью Господа, это выражено в Гите, — контролируя активность Природы, которую он обозревает, поддерживает, санкционирует, которой наслаждается, которую знает и контролирует при помощи предопределяющей власти знания; и когда он сделает себя универсальным, его знание будет отражать только божественное знание, его воля выполняет только божественную волю, он радуется только божественному восторгу, а не невежественному личному удовлетворению. Таким образом Пуруша сохраняет свою свободу в своем владении, отречение от ограниченной личности, пребывая в наслаждении и восторге космическим бытием. Он полностью поднял в высшее равновесие истинные отношения души и Природы.