Синтез
Шрифт:
— Жанна…
— А вы не ответили, был ли кто в замке?
— Нет, — сурово ответил Георгий, — и этот вопрос также закрыт.
— Что ж, как знаете. Так что ещё способно повлиять на серьезную ситуацию? Что ещё вас так обеспокоило и заставило прибыть сюда?
— Ваша личная безопасность, — серьёзно ответил Георгий.
— А именно?
— Томас Шнайдер.
— Опять… С этим котёнком я сама разберусь.
— Этот котенок стал депутатом парламента от партии «Наш Город», вы нужны для его целей… и вы догадываетесь, для каких, уже догадываетесь. И вы на это не пойдете.
— Вы становитесь скучным. Не хочу, чтобы вы беспокоились обо мне, да ещё подключали отца. Первое я поняла, с этим мы закончили. Со Шнайдером я справлюсь сама. У меня с ним личные счёты.
Георгий молчал, глядя на полную луну.
— Вы в двух шагах от того, чтобы стать настоящей принцессой, — серьезно произнес он.
— Я уже королева сцены.
Георгий грустно улыбнулся.
— Вы не забывайте то, о чём мы разговаривали с вами в замке.
— Ни в коем случае, — Жанна снова рассмеялась.
— Что ж… это ваше решение. Я не в праве вас принуждать. Я отвезу вас обратно. Желаю справиться со всем самой и всех победить.
— И завоевать, — добавила Жанна.
— Будьте осторожны.
— Опасная девочка, — произнесла она хрустальным голосом. — Слава способна придать людям самоуверенности, и создать ощущение присутствия стального духа. Любовь закаляет сталь, а жизнь разрушает и то и другое. Что же лучше? Что выбрать?
Сегодня она решила выпить чая с жасмином. Она вышла на балкон. Её длинная чёрная туника настолько закрывала тело, что зеркала были крайне возмущены.
Снизу было тихо. Факелы мерно горели.
Она стояла на балконе, держа в одной руке чашку, в другой сигарету. Ей вдруг стало весело.
— А знаешь, мой милый, так даже интересней. Столько лиц, столько событий! Любовь… закаляет сталь. Никакая жизнь не посмеет помешать чувствовать вечность. А вечность?.. Уж вечность от нас не сбежит. Ты только береги себя.
Она затянулась и выпустила густой клуб дыма.
— Открою небольшой секрет. Иногда я думаю, что сойду с ума, не увидев твоего лица. Я жду тебя, мой мальчик.
Всю ночь Жанна не могла заснуть и, стоя на балконе, смотрела в тёмную, освещённую лишь светом луны даль, и ей снова чудилось, будто в этой тёмной дали она видит огонёк и кого-то, обращённого к ней. Лишь под утро она заснула и проспала до полудня.
Проснувшись, она приняла решение, которое была намерена реализовать на следующий же день. Она решила бежать.
Часть X. Глава 9
На десятой минуте оперетты Жанна выплыла на сцену и с первых нот арии взорвала зал, который пришлось успокаивать, уговаривая прекратить аплодировать, и усаживать на места. Жанна пела всем своим существом, всей душой, вкладывая в каждую ноту, в каждое слово такую силу и энергию, что, казалось, будто весь театр постепенно становился наэлектризованным. Даже
Оперетта состояла из четырех актов. После каждого сцена была усыпана цветами. В третьем акте Жанна должна была появиться на сцене на пятнадцатой минуте. Перерыв между вторым и третьим актами составлял также пятнадцать минут. Собрав букетов столько, сколько можно было унести, Жанна убежала к себе в гримерную и, запираясь, попросила, чтобы её не беспокоили до момента её выхода на сцену.
— Хочу полчасика расслабиться, — бросила она напоследок.
Закрыв дверь, Жанна аккуратно уложила букеты в угол комнаты, с трудом сняла с себя платье времен барокко и упала в кресло, закрыв глаза и выравнивая дыхание. За дверью всё бурлило: доносились крики, топот, шелест, звон, гром — работа театра кипела. Жанна еле заметно улыбнулась.
Ровно через минуту Жанна открыла глаза, резко поднялась и сбросила с себя остатки сценического костюма. После открыла шкаф и из-за нагромождения платьев вытянула мешок, затянутый веревкой. Из мешка она извлекла одежду совсем другого характера и фасона, в которую тут же и облачилась. Джинсы, свитер, утепленные кроссовки и теплая короткая куртка с капюшоном. После ещё немного порывшись в шкафу, она вытянула оттуда небольшой рюкзак. Жанна убрала волосы в пучок и встала перед зеркалом.
— Замечательно, — прошептала она и перевела взгляд на окно.
Гримерная располагалась на втором этаже театра. Именно до второго этажа всё здание по периметру было убрано декоративной косой деревянной решёткой, оставившей просветы только для окон и фрагментов барельефа.
Напоследок окинув взглядом комнату, Жанна закинула на плечи рюкзак, легко забралась на подоконник, открыла окно, осмотрелась вокруг и выбралась наружу. Прикрыв окно, она плавно, словно кошка, спустилась по деревянной решетке на землю.
План у неё был отработан не до конца. С момента приземления его не было. Она намеренно оставила промежуток в плане, во-первых, во избежание возможного предательства, а во-вторых, по причине легкости его реализации.
Было темно. Жанна побежала вдоль здания театра, завернула за угол, пробежала квартал и остановилась, чтобы перевести дыхание. Вдруг взгляд её привлекла короткая фура, стоящая вдоль дороги с заведенным двигателем. Недолго думая, Жанна кинулась к водительской двери.
— А куда вы едете? — сходу спросила она, введя водителя, открывшего дверь на её стук, в ступор.
— А я, пока… нет, а что, а кто… зачем вам. Вы…
— Можете отвезти меня?
— Куда? — только и спросил водитель.
— До станции Курмы. Только не по основной трассе, а как-нибудь в объезд, и так, чтобы быть на станции в половине второго.
— Вы сумасшедшая? — наконец, придя в себя, спросил водитель.
Жанна, расстегнула куртку, пошарила во внутреннем кармане и извлекла оттуда пачку банкнот.
— Возможно, — сказала она, показывая пачку водителю, — но при таком раскладе вам не всё равно?
Водитель поперхнулся.
— Да садитесь вы скорее! — почти закричал он.
Жанна обогнула кабину и забралась внутрь.