Синтез

Ярне Борис

— Что ж, вы в самом расцвете сил. — Девушка улыбнулась и сверкнула своими карими глазами, излучающими невероятную глубину.

— Давайте просто гулять по Городу. Погода теплая. А если вы замерзнете, я накину на вас свое пальто, — предложил Гашек.

Девушка мило улыбнулась.

— Вы приглашаете меня на свидание?

— Вы меня правильно поняли, — улыбаясь, ответил Ян.

— Только давайте сначала расшнуруем обратно эти ужасные приспособления, сдадим их и пойдем гулять.

— Приступим.

Ян быстро снял с девушки коньки,

помог надеть ей сапожки, отнес коньки, и вернулся, готовый к свиданию, которого ждал полгода.

— Вы готовы? — спросил Ян.

— Я вас заждалась, — смеясь, ответила девушка.

Тем временем на каток уже выбрались и закружились несколько компаний.

— Предлагаю гулять, не выстраивая маршрута. Тут мы никогда не заблудимся. А если и заблудимся… Если вдруг заблудимся… — Ян остановился, глядя на девушку.

— Коньки! Да ещё заблудиться в Новый год! — Девушка так засмеялась своим солнечным смехом, что Ян готов был влить в себя фляжку джина, не произведя ни одного выдоха. Он был высоко! Наконец-то он поднялся так высоко и заметил, как звезды начинают свой танец.

— Предлагаю сначала перейти каток, — сказал Ян.

— Согласна, — подтвердила девушка. — В конце концов, мы его одолели.

— Вы его одолели, — уточнил Ян.

— Не без вашей твердой руки.

Гашек улыбнулся.

На катке уже кружились пары.

— Вот как у них так получается? — с завистью, но смеясь, спросила девушка.

— Они часто сюда приходят, — ответил Гашек.

— А у вас получится часто меня сюда приводить? — хитро спросила девушка.

— Вас? Конечно. Только не затмите весь каток своими глазами.

— Постараюсь! — Девушка опять рассмеялась своим сладким звонким смехом.

— Всё не решусь спросить, — начал Гашек, — а как же такую красавицу, с самыми выразительными карими глазами, зовут? — Он ласково взглянул на неё.

— Вот мы и становимся ближе! — воскликнула девушка.

Ян сиял, он парил. Он нашёл её…

Лежать на холодном льду было неуютно, особенно, в Новый год, когда все праздновали и катались вокруг тебя на коньках. Судя по всему, печень не задели. Ян не доктор. Было неприятно. Проткнули сзади длинным лезвием, это всё, что он мог определить, предположить, оценить, да и рассказать, если успеет кому. Но, как он мог не заметить нападавшего? В самый Новый год, когда он держал за руку девушку с выразительными карими глазами. Она стояла над ним и не могла понять, что произошло. Она присела на колени.

— Что с тобой? — спросила она дрожащим голосом.

— Беги, прошу, — только и мог прошептать Гашек.

Он лежал на льду… Ему было и горячо от крови, вытекающей на холодный лед, и холодно ото льда, что морозил его тело, тело, лишенное способности двигаться…

— Симба, недолго мы друг над другом не шутили.

— Дурная шутка, я тебе скажу.

— Зато мы снова вместе, — пошутил Ян.

— Я тебя предупреждал, пока я не увижу миссис Гашек с тремя спиногрызами, чтоб тут не появлялся.

Давай, гуляй дальше.

— Но, как?..

— Ян, смерть, это только начало, — прошептал Максим.

— И тебя уже успели?

— Не глупи, смерть, это начало, но не нужно его приближать, верно?

— Верно, Ян, — сказал волосатый парень, потягивая «Бурбон» из горлышка.

— Соберись, Ян, — сказал Максим.

— Но ты-то как? — На глазах Гашека появились слезы. — Представляешь, я её нашёл, встретил, мы катались на коньках, пошли на свидание… И как-то. Я не знаю даже её имени. Как мне быть?.. Мне холодно. Похоже, всё же печень подрезали. Все думают, я шучу. Но, мне страшно, Макс. Симба, тебе было страшно?

— Я не хочу с тобой разговаривать. Ведёшь себя, как малолетний пацан. Пусть Макс тебя ублажает.

— Почему Макс? Он же, его же не казнили… Или… Макс, мне очень холодно. Интересно, если кровь замерзнет на морозе, её можно растопить и влить обратно?

— Пошла движуха, — засмеялся Максим.

— Свой человек, — пробурчал Джим Моррисон.

— Пока, Ян. — Симба растворился в пространстве.

— Макс! — закричал Ян. — Ты тут один? Что это всё?

— Я не слышу! — кричала девушка.

— Я так даже и не узнал, как её зовут, — грустно промолвил Ян. — Я лежу в луже собственной крови. Меня пырнули дилетанты. Но, не в сердце, Макс…

— Нет, что ты. Ты бы заметил. — Максим засмеялся.

— Это уж точно. Кхе-кхе. Ну, и не в шею, это бы я тоже определил. — На этот раз рассмеялся Гашек. — Долго мы ещё тут ржать будем, пока я под воду не уйду…

Рассмеялись хором.

— Каток обрушится, растопленный моей кровью, — сквозь смех продолжал прогнозировать Гашек.

— Успокойся, Яник, — сказал Максим.

— Меня так мама в детстве называла, — серьезно заявил Гашек. — Так, поведай тайну другу, почему мы с тобой беседуем?

— Ян, — хитро улыбнувшись, сказал Максим, — мы с тобой не беседуем.

— А как это называется? — серьезно спросил Ян.

— Да, трындим мы с тобой!

— Вот ты гад!.. Но мне совсем холодно… Не забывай, я из отдела убийств, и у меня большой стаж. Меня порезали, и если вскоре меня не начнут штопать, то я встречусь с другом Симбой. Ну, или, как там называется? Ладно, ты видишь… В районе сердца, в шею, в живот… я бы ощутил… Холодно, брат… Я не хочу… В Новый год… Стоп, ещё раз. Перед смертью расскажи, как мы с тобой разговариваем.

— Я не знаю, Ян, честно!

— Хорошо, поверю.

Холодно. Настолько неуютно, что, действительно, хочется помереть…

Лед.

Новый год.

Кому какое дело?

«Больно. Как будто что-то тянет. Ноет. Как будто я растворяюсь. Почему не выстрелить в сердце? Почему я должен после встречи с женщиной своей мечты валяться на холодном льду, наблюдая, как вокруг меня кружатся счастливые пары?»

Почему должно быть так холодно и… долго…

Какая нелепая смерть…

Какая нелепая смерть!