Синтез
Шрифт:
— Судя по всему, нужные люди участвовали, — произнес Змей. — А если учесть, что Филипп Роланн… С вами неинтересно, господа.
— И это ещё не всё, — продолжил Глен. — Все эти нарко-войны были организованы не с целью компрометации Санчеса. Они отвлекали от чего-то, чего никто из нас не знает. Или ставили себе целью что-то, чего мы не знаем.
— Очистить Город от этого мусора: Князей, Ченов, Змеев, — предположил Змей.
— Это да, — сказал Глен. — Но и это было пылью в глаза.
— Кому
— В частности, моему боссу, — сказал Глен.
— Теперь, не босс, а Глен «под косой», — сказал Карл. — Змей, ты «под косой».
— Со мной? — начал Гашек.
— Риторический вопрос. Ты знаешь, кто заказал твоего друга.
— И для чего, — добавил Змей.
— Это Фернандо Коста, — сказал Глен. — У нас общая головная боль.
Наступила пауза. Все задумались о дальнейших действиях.
— Есть ещё ряд неоднозначных моментов, — сказал Максим. — Акира Такеши.
— Вопрос снят, — сказал Карл. — На данный момент. Но рядом дочь Манчини.
— И теперь совсем неясная ситуация, — сказал Гашек. — В дневнике Термита упоминается некий патент, к которому имеют отношение и Князь, и Термит, и сестра Термита, и Диего Санчес. Сдаётся мне, что это открытая проблема. Мне почему-то кажется, что эта бумажка нужна кому-то, кто остался жив — Софии Буковски. Мы это уже обсуждали, если помните. Патент может храниться либо у Буковски, либо у нотариуса, в банке, либо где-то ещё. Но, не является ли это обстоятельство камнем нынешнего преткновения.
— На что патент? — спросил Максим.
— На аренду земли, на севере, далеко на севере, у туземцев, — сказал Карл.
Максим с Карлом переглянулись.
— Мы к чему-нибудь пришли? — спросил Змей. — Кроме того, что все мы попали под каток, под комбайн, или, что кому лучше. Что скажет молодежь?
— У нас у всех есть доступ к такой информации, что мы можем попытаться качнуть это болото, — начал Максим.
— Которое раскачивало нас самих последние полгода, — закончил Гашек.
— Есть у меня человечек, — когда-то нужно воспользоваться всеми ресурсами, — способный и без ваших связей и знаний протащить всё, что нужно и выдать расклад, благодаря которому мы сможем действовать, — заметил Карл.
— Хотелось бы уточнить, мы сможем действовать как?.. — спросил Глен.
— Кто нас собрал у того и спрашивай, — предложил Карл.
— А человечек не похож на симпатичную девочку? — спросил Максим.
— Есть немного, и помощники есть. Но они дают расклад, напоминаю. Действуем мы сами. Вы меня поняли?
— Я повторю вопрос: мы сможем действовать как? — спросил Глен.
— Так, как будет нужно, — ответил Максим.
«Я могу передать свое знание, не силу, а знание, равному мне по силе, или пропитанному моей
Звучало у Максима в голове. Только это у него и звучало. Но, это не было сказкой. Это не было сказкой!
Часть XII. Глава 13
Горничная вовремя заметила воду, вытекающую из-под двери ванной комнаты. Благо дверь была не заперта. Разбитый бокал валялся рядом с ванной, словно только что выскользнул из руки купальщицы. Голова была полностью под водой. В ванной комнате были обнаружены четыре бутылки из-под вина, две порожние, одна на две трети опустошенная. Из динамиков доносился вальс. Успей горничная на минуту позже, и ничего уже нельзя было сделать. «Скорая» примчалась мигом, благо знала, в чей дом её вызывают. Выкачав из легких воду, ныряльщице сделали промывание желудка. Никаких других процедур делать не пришлось. Жанна, закутавшись в халат, улеглась на кровать и мгновенно уснула.
Тем не менее, в прессу сей факт просочился. С отцом она это обсуждать не стала.
— Ты пыталась? Скажи, зачем ты хотела это сделать? — спрашивал он.
— Ничего я не хотела, — совершенно искренне отвечала она, — просто заснула.
Но для печати и телевидения это была, разумеется, попытка самоубийства. Вот только почву никто придумать не мог. Порвать с эстрадой, с такой славой… И так далее. В театре к Жанне относились так же, как прежде. А Жанна ходила по улицам и насвистывала песенку собственного сочинения:
— За счастье всех счастливых в этом мире. И за их любовь!..
Последующий период в прессе обозвали так: «Старая власть уже на чемоданах, а то и ушла, а новой ещё не видно». А вызвано это было следующими неприглядными событиями.
— И снова я вас ждал, — приветствовал Фернандо Коста вошедшего Глена Хайдена.
— И вы догадываетесь, почему я решил вас навестить? — скромно спросил Глен.
— Признаюсь, мне сложно представить что-то, о чём мы с вами можем говорить, придав лицу серьезное выражение и поправляя галстук.
— У вас, насколько я могу судить, вышло, — заискивающе проговорил Хайден.
— Вышло, но, я бы не был столь уверенным в том, что премьеру понравилось.
— Ему не понравилась идея коронации произошедшей, или не пришлась по душе намеченное его сыном мероприятие?
— Он был омрачен совокупностью событий.
— Но, мы спасли его сына от позора.
— Спас-то его я, если вы об этом. Или вы каким-то неизвестным мне образом намеревались донести эту весть до премьер-министра?