Синтез
Шрифт:
— О, Орден… Орден это нечто. Это просто квинтэссенция подлости и глупости еретиков. После того, как эти мрази расправились с верными Владыке частями, они вдруг обнаружили существование множества врагов, от которых их раньше защищала Его солдаты. Само собой, справиться сами они не смогли, и в панике сформировали Армию внешнего контура, из перебежчиков, пленных и всех, кого только смогли перетянуть на свою сторону, чтобы по привычке укрыться за их спинами. Со временем, когда они немного пообвыкли и осмелели, эта «армия», разбавленная новобранцами-фанатиками, превратилась в Орден. Одна
— Боятся? — скептически переспросил Артем. — Ты уверена? Сколько вас осталось-то за столько лет, тех, кто продолжает на что-то надеяться?
— Представь себе, — недобро прищурилась женщина. — А ты, значит, себя к нам не причисляешь?
— Знаешь, наверное, нет. Если уж ничего не получилось тогда, у целой армии… Чего могут добиться разрозненные одиночки? И чего вообще сейчас можно добиваться-то, а?
— Да знаешь, много чего. Даже может быть чересчур. Несмотря на то, что нас действительно не так много, мы умудряемся делиться на три группы… верящие в разные цели и враждующие друг с другом. Например, есть Джек, который пошел по самому легкому пути. Он пытается вырастить Наследника.
— Что, прости?
— Ага, именно. Вырастить с нуля своего нового, ручного Владыку. Конечно, он заслонил эту идею красивыми декорациями, много болтает о том, что Наследник будет достоин предка, что он будет близок к нему по духу, мысли и силе, но это настолько убогое объяснение — мне ли не знать. Я с самого начала считала, что у этого мясника не все дома, но это… Причем знаешь, он чертовски убедителен, и перетянул на свою сторону кучу людей, которых я числила вполне разумными. Значит, что-то у него есть кроме слов. И это еще хуже.
Ну да к дьяволу старого вивисектора. Есть еще группа ребят, которые… просто ждут. Они, видишь ли, считают, что все, что случилось — это план Владыки. Дескать, он заставил всех поверить в свою смерть, а на самом деле… над чем-то работает, скрываясь среди людей, над чем-то очень важным, что стоило всех этих жертв. И достаточно дождаться, когда он вернется, броситься перед ним на колени и получить заслуженные награды за верность.
— Что за чушь?
— Ну, люди всегда с большим энтузиазмом любят оправдывать свое бездействие. Ждать, пока тебе на голову свалиться счастье, гораздо легче, чем строить его самому.
— Да, так и есть. А… Во что веришь ты?
— Что за тупой вопрос? Конечно же, я хочу вернуть Владыке жизнь, что же еще.
— Но… — мужчина ошарашенно уставился в невозмутимое лицо собеседницы. Кажется, она не шутила. — Но это же невозможно?
— С чего ты взял? Давно ты у нас специалист по возможностям высших сущностей?
— Я — нет, конечно… но… Предатель? Думаешь, он не постарался сделать все, чтобы предотвратить… Даже если — если! — это было бы возможно.
— Я не уверена… пока не уверена. Но вот что я тебе скажу — Чертог до сих пор намертво запечатан силой Предателя, и охраняется лучше, чем его собственный дворец. Как думаешь, что они там прячут?
— Ээ… не знаю. Это, конечно, звучит интересно и многообещающе… Но даже если там что-то есть, все равно остается один небольшой вопрос — как ты собираешься
— Так ничего секретного я тебе не рассказала. Все давно обо всем знают, я знаю, что они знают… и так далее. Мы играем с открытыми картами, так сказать. Собственно, это не дает никому никаких преимуществ и ничего не меняет. А что по поводу «как добраться»… Если бы я знала, уж поверь, последнее, что я делала бы — сидела в подвале дешевого притона и обсуждала поставки наркотиков.
— Понятно. Мм… так все-таки, если уж мы со всем разобрались, может быть, ты меня отпустишь? А то нос чешется неимоверно…
— Посиди еще, посиди. Поговорим еще. Уж больно ты, парень, мутный. А с носом я тебе помогу. Нос — это святое.
По лицу Артема с силой прошлись невидимые грабли, едва не стесав все выступающие части и выбив из глаз слезы боли. Пытаться шутить сразу перехотелось.
— Полегчало, болезный? Вот и хорошо. Ты мне вот что скажи — зачем ты сюда приплел эту хитрожопую ведьму? Ничего умнее придумать не мог? Так красиво увиливал, и вдруг такая грубая ложь. Уж валил бы тогда на стресс и внезапно открывшиеся сверхспособности, и то было бы убедительнее. Скрытые силы организма, и прочая чушь. Слабосилки вечно с ней носятся.
— Да тут такое дело. Она как бы и правда там была.
— Чегоо? — у женщины от удивления округлились глаза. — И какого хрена она там делала?
Забавно было то, что она второй раз за пару часов удивлялась одному и тому же — но на этот раз по-настоящему.
— Заставляла меня проводить курьера до места, — абсолютно честно признался Артем, с долей удовлетворения глядя на ошарашенную собеседницу. — Я не хотел соглашаться, но она пообещала в противном случае рассказать кому надо о моем темном прошлом. Пришлось идти.
— Так. — паладин задумчиво побарабанила пальцами по камню. — А вот это уже интересно. Откуда она узнала и главное — зачем ей это?
— Без понятия.
— Да понятно, что без понятия, — отмахнулась женщина. — Я не с тобой, дебилом, разговариваю. Я советуюсь с единственным умным человеком из присутствующих — с собой. Черт, что-то мне эта история окончательно разонравилась. Пожалуй, дальше вы пойдете одни, а мне нужно срочно кое-что проверить.
— «Мы» пойдем? То есть…
— Да, да. Слишком дурацкая история для шпиона, поэтому ты оправдан. Условно. Считай себя на испытательном сроке.
— Испытательный срок? Типа, я теперь с вами? И ты принимаешь меня, даже с учетом того, что я… ну… не разделяю твой оптимизм, скажем так?
— Ты типа пошутил? Даже в твоем жалком состоянии ты лучший вариант, чем девяносто процентов болванов моей организации. Мы тут как бы вне закона, и довольно сложно вербовать людей в таких условиях. Обычно соглашаются только те, кому уже нечего терять.
— А… тебя не смущает, что тебе приходится заниматься всем этим. Ты же все-таки паладин…
— Ахаха, кажется, ты мало знаешь о паладинах, — грустно рассмеялась женщина. — Мне насрать, с кем мне приходится работать и что мне приходится делать, если это приближает меня к моей цели.