Синтез
Шрифт:
— В нашей бригаде теперь свой механик, — хмыкнул один из шахтёров, направив луч фонаря на разобранный механизм. — Мартышки об этом не узнают.
Эзра молчал, но из круга не выходил; Гедимин, возвращая пневмомолот рабочему, мельком увидел, что глаза бригадира сошлись в узкие щёлки, и их цвет невозможно разобрать.
… - Ты это нарочно? — Эгион больно ткнул Гедимина в бок. В тесноте глайдера-перевозчика их прижало друг к другу, но можно было разместиться, не толкаясь, — и ремонтник недовольно на него покосился.
— Я тебя придавил? Извини, не
— Нет, я не об этом, — Эгион крепко взял его за плечо и развернул лицом к себе. — Ты специально доводишь Эзру? Сегодня он был готов убить тебя.
Гедимин пожал плечами.
— Я ничего с ним не делаю. Он сам справляется.
— Завязывай с этим, ясно? — Эгион сузил глаза. — Их трое, а ты один. И это шахта, а не твоя атомная станция. Там очень много способов умереть — и макаки тебе ничем не помогут.
Гедимин досадливо сощурился.
— Не вижу, чем ремонт механизмов раздражает Эзру. Он хочет, чтобы я и его починил?..
На площади у информатория ремонтник приостановился и огляделся по сторонам, высматривая знакомые лица. Сегодня он был намерен вникнуть в проект «Слияние», и ему была нужна компания. Эгион скрылся в толпе, прошедшей мимо информатория, — он нечасто заходил туда; Хольгер, возможно, уже занял машину, и, если поспешить, можно было успеть оторвать его от «Космобоя». Гедимин ускорил шаг, но остановился — стальные клешни с двух сторон схватили его за плечи и заломили ему руки за спину.
— Гедимин Кет, порядковый номер «альфа — один — сорок три»! — голос «макаки», усиленный громкоговорителем, прогремел на всю площадь. Поселенцы, столпившиеся вокруг, бросились врассыпную. Гедимин рванулся, выворачиваясь из клешней, но удар, нанесённый сзади, заставил его упасть на колени, и кто-то из «броненосцев» наступил ему на ногу, прижимая к земле.
— Виновен в нападении на охрану посёлка в ночь с девятнадцатого на двадцатое июля и уничтожении робота «Джунгси»! — объявила «макака» за его спиной; поселенцы, оттеснённые к баракам, сердито загудели, но «Шерман», выступивший вперёд, направил на них бластеры, и все замерли. — Приговорён к расстре…
Сбросив с себя стальную клешню, Гедимин схватился за вторую и рванул на себя, но в ту же секунду страшный удар обрушился на его затылок. Площадь перед глазами сверкнула и рассыпалась искрами, и больше он уже ничего не видел.
… - Спустя девять месяцев плод полностью сформирован и готов покинуть организм матери, — размеренно проговаривал кто-то неподалёку — чуть сверху, над правым плечом Гедимина. — Он проходит по родовым путям женщины и после этого может считаться отдельным организмом и гражданином Солнечной Системы.
— Девять месяцев? — хмыкнул кто-то над левым плечом ремонтника, и скомканная мокрая ткань коснулась его лица, а потом прошлась по шее и груди; его комбинезон был расстёгнут, и он чувствовал, как прохладный воздух касается кожи. — Какой долгий и… неоптимизированный процесс. Я пропустил — в какой период в мозг загружают информацию, и как именно внутрь самки просовывают сканер?
«Хольгер и Линкен,» —
«Я жив,» — Гедимин прислушался к ощущениям в затылке. Кожу немного жгло — его положили на спину, и то, на чём лежала голова, задевало обширный ожог. Острой боли не было, вот только поднять веки не удавалось — каждое весило больше, чем топливная сборка.
— Линкен, он приходит в себя! — раздался над головой незнакомый взволнованный голос. Кто-то снова провёл мокрой тканью по его щеке. Он услышал шумное дыхание — кто-то склонился над ним.
— Гедимин, это я, Лиск, — чужой палец прикоснулся к глазу ремонтника и оттянул веко вверх. — Ты в порядке, это видно. Зрачок сужается. Не пытайся шевелиться. До отбоя ещё три часа, к ночи, если повезёт, ты сможешь сесть, а к утру — встать на ноги. Сейчас лежи спокойно.
— Осторожнее с глазом, — Хольгер подошёл с другой стороны и сел рядом. — Не тяни за веко. Гедимин и так знает, что мы оба здесь.
— Да, само собой, — Линкен убрал руку от лица ремонтника. Тот попытался открыть глаза, но ни одна мышца в теле его не слушалась. «Три часа до отбоя? Значит, сейчас восемь,» — мозг вроде бы работал, но со скрипом. «Глайдер прибыл в семь. Где я был целый час?»
— Ты лежишь в информатории, — тихо сказал Линкен. — Макаки устроили тебе расстрел — всадили заряд станнера в затылок. Хотели напугать до полусмерти, а когда увидели, что ты не дышишь, забегали сами. Но ты задышал. Теперь лежи. Можешь отключиться — так мозгу будет легче. Мы тут, рядом. Хольгер предложил почитать о проекте «Слияние» — мы как раз дошли до размножения макак.
— И это очень необычный процесс, — сказал Хольгер, прикоснувшись к щеке Гедимина мокрой тканью. — Одно только формирование тела занимает девять месяцев.
— Это не всё, Хольгер. Ты до конца не дослушал, — хмыкнул Линкен. — На самом деле — гораздо больше.
— Что? Ещё больше?! — пилот выронил тряпку. — Ты должен дочитать это до конца!
Пол едва заметно задрожал; Гедимину, чувствовавшему, как его тело растекается лужей слизи, звук чужих шагов показался землетрясением.
— Как он себя чувствует? — тихо спросил — судя по голосу — Эдмондо, останавливаясь рядом.
— Расстрелянным, — буркнул Линкен. — Принеси ещё воды.
Эдмондо, немного помедлив, отошёл. Лиск, хмыкнув, ущипнул Гедимина за плечо.
— Ты сильно обидел нас с Хольгером, атомщик, — прошептал он в самое ухо. — В другой раз, когда соберёшься отстреливать «джунгов» или мартышек, не забудь позвать нас. Иначе поссоримся. Иди читай дальше, Хольгер, мы с Гедимином послушаем.
«Значит, расстрел был инсценировкой,» — если бы мышцы подчинялись ремонтнику, он бы сузил глаза. «Очередное развлечение макак. Но это мелочи. Интереснее другое. Где Лилит, и где магнетрон?»