Синто. Дневник не героя
Шрифт:
Я подумала…
— ВикСин, зовите меня ВикСин.
— Ну что ж ты мне выкаешь?
— Да потому что между нами разница, как между кошкой и тигром, только и сходства, что род кошачьих.
Он сложился пополам от хохота.
— О какая прелесть, чувствуется школа….
— Какая школа? — он меня совсем заморочил.
— Школа гейш, меня еще никто не сравнивал с тигром, вот с борзой — это да.
Я не нашла ничего лучше чем спросить.
— А что такое борзая?
— Собака, такая большая и очень худая.
— Лигр — нашлась я, лигры сейчас опять входили в моду. Я сама и не заметила, как Грюндер раскрутил меня на «игру гейши», а заметив, посерьезнела. И как со мной это частенько бывает, в самый неподходящий момент, в голове что-то повернулось, и разрозненные картинки сложились в одну. Грюндер и Шур беседуют, Шур испепеляет взглядом Грюндера, Шур насмешничает в ответ на мое бешенство… С языка сорвалось.
— Чья это была идея?
— Какая? — он еще не переключился.
— С вашей речью?
На меня взглянул руководитель службы расследования уголовных преступлений, а не очаровательный страшилка.
— Моя. А что, не понравилось?
— Боюсь, моего отца она бы взбесила.
— А я при нем бы и не выступал, мы знали, что ты прилетела одна. Многие были не согласны посылать тебя, а еще так вовремя названный код, это хороший ход. Да и вообще, ты произвела очень выгодное впечатление.
— Вы мне льстите, — саркастично заметила я. — А кто мы?
— Разработчики акции и Ларин.
За разговором мы подошли к флаеру и сели. Я была не рада, что завела серьезный разговор, хватит с меня и Совета. Да и предстоящее общение с русом…Некст Грюндер, видно это понял и спросил шутливым тоном.
— О чем задумалась?
— О том, что ни за что на свете, не хотела бы увидеть вас в гневе.
Он был ошарашен.
— Почему?
Я наклонилась к нему и глядя в глаза произнесла.
— Уписаюсь со страху.
Хорошо, что автопилот перехватил управление, разбились бы «в лепешку». Когда Грюндер отсмеялся, колотя рукой по коленке, я озвучила свою мысль.
— В лепешку! Так ты еще и анахронизмы знаешь?
— Я — нет, от брата нахваталась…
— А ну ка, расскажи мне что-нибудь!
И мы перебивая друг друга принялись вспоминать что-нибудь позаковыристей, попутно проверяя знает ли второй происхождение слова.
Через минут пять, я не выдержала и рассмеялась, похоже ему даже не приходится запугивать подозреваемых.
— А вы сами допросы проводите?
— Уже нет, а что?
— Да так, подумалось что вам, наверное, выбалтывали всё без всякого нажима.
Он улыбнулся.
— Кстати, ты считаешь меня уродом?
Ну и повороты у нашей беседы, и это при том, что не можешь нормально посмотреть в глаза собеседнику, красные светочувствительные глаза альбиноса закрыты линзами так, что почти не видно зрачка. Дискомфортно.
— А вы считаете меня красавицей?
— Нет,
— Нет.
— Что нет?
— Я не считаю вас уродом. И вообще, в вас можно запросто влюбиться.
— Вот как? Из тебя бы вышла хорошая гейша, они влюбляются во что ни попадя.
Меня покоробила эта фраза, стало обидно за нас всех: Лану, себя, девчонок.
— Если вы «западаете» на красивых дур, это только ваши проблемы. Нормальная, умная, женщина предпочтет умного красивому. И не надо оскорблять гейш — наша семья такое воспринимает очень тяжело.
— Нормальная равно умная?
— А что? Все бабы дуры?
— Ага, а кто не дуры, те стервы.
— Мда… Ваше право, — я отвернулась и стала рассматривать пейзажи под нами.
— Нет, скажите, если б вы выбирали между мной, и тем же Соболевым, кого бы вы выбрали? А? — ужас, чего он так завелся, ему что, потоптались на сердце недавно?
— Неправильные условия задачи, ведь вы оба умные. А вот если между вами и каким-нибудь пустышкой донжаном, то выбор был бы в вашу пользу, — я говорила глядя на полосатые поля.
— Вот значит как, спасибо. А ведь он, Соболев, пытался вас защитить… Почему?
Я пожала плечами.
— Лорд некст Грюндер, вам не кажется, что беседа приняла какой-то не тот оборот.
— А что? Скоро вы улетите…
Меня накрыло удушливой волной ярости, мир стал черно-белым.
— Я улечу и вернусь, лорд некст Грюндер, а вы тупица, и в будущем не раз пожалеете о своей тупости.
Грюндер сгруппировался, приготовившись защищаться.
— Тише, тише девочка. Я просто заигрался. Мне надо было тебя прощупать, уж очень противоречивая информация о тебе. Ну же…
Это было похоже на то, как успокаивают коня.
— Я не сбросил тебя со счетов как Соболев, — продолжил он, — ласточка моя, я очень хочу, чтоб ты вернулась, никто мне еще так не нравился с первого взгляда…
Я вышла из боевого транса и отвернулась к окну, у меня не осталось сил, было всё противно, я не могла понять, когда он врал, раньше или сейчас. Я сыта по горло лордами-безопасниками, однозначно.
— По одним данным выходило, что ты дурочка, влюбленная в донжана, потом информация о твоей дуэли и тройном убийстве, — меня передернуло от этих слов, он продолжал, — потом ты сама вела расследование, а потом опять этот донжан и твой «завис» в Доме Красоты на последние деньги. Вот и скажи, что о тебе думать?
Если Грюндер хотел меня как-то расположить к себе этим спичем, ему этого не удалось. Я молчала, меня тошнило, то ли от голода, то ли от ситуации, я закрыла глаза и неожиданно провалилась в сон. Проснулась я уже в поместье Грюндеров. У некст Грюндера хватило ума сначала меня накормить, а потом уже вести на знакомство с партнером по операции. После еды я повеселела и была готова к новым поединкам.