Синто. Героев нет
Шрифт:
— Естественно, на работу я вас зову после окончания войны, — добавил он.
— Спасибо за предложение, я понимаю, что вы оказываете мне неслыханное доверие и честь, но вынуждена отказаться. Я синто, и я некст.
— А если я поговорю с вашим отцом, и мы заключим контракт, как это у вас принято, вмешивая государственную бюрократию?
— Отец не согласится, и не согласится Совет Семей.
— Вот как? Почему вы так в этом уверены? — мне не понравился его тон. Настало время мне задавать вопросы.
— Господин Лобо, а почему вы зовете на такую ответственную должность девятнадцатилетнюю девчонку, да еще и иностранку-синто?
— Ну,
Надеюсь, он не понял, насколько меня удивил.
— Объяснитесь, пожалуйста.
Он пожал плечами.
— Ваши мне рассказывали о вас, говорили, что вы глупы, импульсивны и блудливы, как кошка. — Фраза про кошку заставила меня улыбнуться. — Что вы и ваш брат никчемны, а ваш отец пытается вас выставить в выгодном свете, сделать хорошую мину при плохой игре, возможно, чтобы выгодно пристроить замуж. — От последней фразы я в голос засмеялась.
— Вы считаете, что это смешно? Но это может сильно отравить вам жизнь. Соглашайтесь. Я предлагаю вам карьеру, уважение и деньги.
— И после такой характеристики вы предлагаете мне высокую должность? Неужто я была так блистательна, выступая перед вами?
— И это тоже, а еще космолетное за полтора года, отзывы летчиц…
— А они что сказали?
— Что вы умная сука.
Я опять улыбнулась.
— Вы всегда улыбаетесь, когда слышите гадости в свой адрес?
— Нет, что вы. Но блудливая кошка и умная сука — это, скорее, комплименты.
— Хотите знать, кто из ваших мне насвистел?
— Думаете, я не смогу его вычислить?
— Сможете. Только я тоже не люблю, когда меня держат за дурака и кормят дезой.
Я вопросительно подняла брови.
— Морган.
— Морган-Баюл…
— Нет, лорд Морган.
— Даже так. Как интересно.
— Вы чокнутая, нажить себе такого врага. — Я решила пропустить оскорбление мимо ушей, вечно иностранцы забывают, что «дурак» и «чокнутый» для синто — серьезное оскорбление.
— Видите ли, господин Лобо, деньги и у нас играют очень важную роль, но все-таки не настолько, как у вас. На Тропезе в такой ситуации у меня не было бы шансов, но не на Синто.
— А что вы им сделали?
— Раздробила руку Моргану-Баюл. — Настал черед Лобо вопросительно поднимать брови. — Он меня оскорбил и не извинился, увидев мою «душу», и я была в своем праве.
— М-да… А это правда, что леди первого ранга не могут выходить замуж за иностранцев? — сменил он тему. Ой, неспроста Хелен-Инга трусилась при его приближении.
— Да, правда, все аристократы первого ранга могут брать полноправных супругов только из граждан Синто.
— А если любовь и все такое?
— Младшая жена или друг семьи.
— Друг семьи?
— Младший муж, если хотите.
Он усмехнулся.
— Не хочу.
Я улыбнулась в ответ:
— После военных действий я могу помочь вам рекрутировать хороших летчиков, действительно хороших, если вы не поскупитесь на нормальный контракт.
Он улыбнулся:
— Отлично, хоть что-то.
Почувствовалось, что с делами мы покончили.
— Так значит, блудлива как кошка — это комплимент? — спросил он совсем другим голосом. Я моментально
— Да… Я блудлива как кошка, но вам вряд ли удастся это проверить, — ответила я чуть хрипловатым голосом, от которого мужчины не улавливают смысла сказанного. Мы и так стояли очень близко, но теперь с каждым словом сближались еще и еще.
— Вот как… — и он потянулся меня поцеловать, я не отстранялась. Еще несколько секунд назад я заметила бесшумно приближающегося Ронана.
Я прикрыла глаза, когда губы Лобо коснулись моих, раздалось:
— Сестра!
Лобо окаменел, в глазах мелькнула ярость, я сдерживалась, чтобы не расхохотаться. Он понял, что я знала о брате, и взглядом пообещал, что это не конец. Так же молча, я согласилась продолжить игру и подошла к брату.
Не всех мужчин можно так дразнить, но насчет Лобо я была спокойна, такой умный и хладнокровный коммерсант никогда не поставит страсть выше дела.
Остаток вечера мы провели, вяло отбиваясь от расспросов и пикируясь со стервозными дамами, которым захотелось самоутвердиться за наш счет; они, между прочим, об этом сильно пожалели. После очередной словесной дуэли ко мне подвалил какой-то господин неопределенной ориентации и предложил позавтракать вместе, это здесь такой эвфемизм для секса. Я уставилась на него, думая, бить или не бить; в конце концов здравый смысл возобладал, и я спокойно посоветовала ему поискать кого-то другого, что он и сделал. Ронан отказывался от подобных предложений раз восемь, причем один раз предложение исходило от мужчины. Брат медленно зверел, тяжела доля красавца. Еще двое мужчин поглядывали на меня и почти облизывались, было видно, что их привлекает мой уни-сексуальный вид, если можно так сказать. Я ледяным взглядом постаралась дать им понять, чтобы не пытались даже приближаться. Вместо них подошла холеная женщина, чем-то неуловимо напоминавшая леди Шур, все с тем же предложением завтрака. Ей я тоже без лишних раздумий посоветовала поискать кого-то другого, но она к моему удивлению заявила, что никто другой ей не нужен.
— Это ваши проблемы, госпожа, — ответила я опешившей от такого хамства женщине и отправилась на выручку к брату, на которого повесилась какая-то девица с модифицировано большими глазами.
— Надо сваливать, пока нас не начали трахать прямо здесь, — сказал братец.
— Не нас, а тебя. Глянь, к Хелен-Инге никто не подходит.
— Ну конечно, она же болтала с этим Лобо, а он тут вожак стаи, поэтому и не рискуют связываться. Кстати, что ты там с ним делала?
— Беседовала.
Братец скептически хмыкнул.
В конце концов, мы, не прощаясь, покинули тропезцев. Уже сидя в флаере, мы обсуждали их поведение, что, мол, они как с цепи сорвались.
— Вернулась мода на зеленое критское вино, — авторитетно заявил отец. Нам это ни о чем не говорило. — Это афродизиак, и вообще растормаживает…
— Но значит, это наркотик? — спросила Хелен-Инга.
— Вовсе нет, это считается алкоголем, выпивший не больше определенной дозы вполне себя контролирует, — ответил ей отец.
Как я и предполагала, в эту ночь Хелен-Инга не спала с нами в саду. Чтобы Ронан не грустил, а я крепче спала, я пристроила наши спальники в один низкий гамак. Надо не забыть спросить у мамы Яны, почему на меня так успокаивающе действует дыхание кого-то рядом.