Синто. Героев нет
Шрифт:
Обратно в сад меня отвозил Ронан, по дороге мы выяснили отношения, если можно так сказать.
— Твоя сестра предложила мне стать братом, — сказал я, следя за его реакцией.
— И?
— Не знаю…
— Ты хочешь большего? — спросил он, вглядываясь в меня.
— Большего? Я не способен на «большее».
— Неспособность не освобождает от желания, — ответил он, все так же пристально глядя на меня. До меня дошло, что он просто переживает за сестру, боится, что я создам ей новые проблемы.
— Я думаю, что вашей семье не нужен младший сын, который до этого отказался
— Ты забываешь о том, что ваши судьбы связаны. Как вы сможете оставаться официально чужими друг другу? — спросил он.
Да, я действительно не подумал о том, что общение леди первого ранга и человека с одной фамилией будет компрометировать ее.
— Если ты войдешь в семью, это будет выходом из этой… двусмысленной ситуации, — как бы про себя заметил Ронан. — Вопрос в том, согласишься ли ты быть ей ТОЛЬКО братом.
Боится, что я захочу обладать Арой-Лин, захочу, чтобы она была только моей. Я не так глуп и понимаю абсурдность этого желания. Она не та женщина, которая будет полностью принадлежать любимому мужчине, слишком сильна и умна. Да и я ни при каких условиях не потяну на «любимого мужчину».
— Я не мечтаю о большем, — ответил я, глядя Ронану в глаза. Он поверил и расслабился. — Но как брат, я все равно буду претендовать на ее внимание и… — хотел сказать «любовь», но это слово не вышло из меня.
Ронан улыбнулся.
— Да пожалуйста, а то мне даже многовато сестринской любви перепало.
— То есть?
Он лишь отмахнулся.
— Ты думаешь, ваш отец не будет против? — спросил я.
— Вряд ли ход его мыслей отличается от моего или Ары-Лин. Вам надо как-то легализовать свои отношения.
— И ты не будешь против? — с нажимом спросил я.
Он внимательно посмотрел на меня.
— Я ничего не имею против человека, который любит мою сестру и желает ей добра, — четко ответил он.
После этого мы какое-то время летели молча.
— Ты завидуешь мне? — этот вопрос застал меня врасплох. Он что, боится, что я буду делать ему гадости исподтишка и пытаться занять его место?
Я пожал плечами.
— Наверное… Немного… Викен-Алани, ты ее брат, и она любит тебя, можешь не волноваться, я не сделаю ничего такого, что ее расстроило бы.
Он удивленно и обижено посмотрел на меня.
— Я не думал о тебе такого. Просто мне немного неуютно, кажется, что в чем-то виноват перед тобой.
— Извини… Я привык, что люди думают обо мне плохо…
— Ничего. Я тоже привык, что меня считают пустоголовым красавчиком. У всех в шкафу скелеты, у всех.
— То есть?
— Выражение такое, означает, что даже у тех, кто кажется полностью благополучным, найдутся какие-то плохие воспоминания или слабые места.
Да… Семья Викен, всего лишь три человека. И я могу стать четвертым, я очень хочу стать четвертым. Никто не отнесся ко мне лучше, чем эти трое. Даже некст Грюндер, который сначала выцарапал из меня всю душу, и только убедившись, что я не опасен для общества, помог. Очень помог,
Вечером того же дня раздался вызов, я бросился к визору в безумной надежде, что это Ара-Лин, но это был некст Грюндер, он коротко приказал прибыть в административный центр.
Лорды-безопасники без лишних предисловий потребовали дать отчет о сутках, проведенных в поместье Викенов. Меня напугал состав комиссии — Шур, Соболев и некст Грюндер. Такие величины, чего вдруг? Я не стал отпираться и рассказал почти обо всем, упомянув и визит Синоби. Выслушали, задали вопросы, отпустили. Уходя, я решился спросить:
— Можно ли узнать, что вы расследуете?
— Правомочность дуэли, — ответила Шур. Мне стало нехорошо.
— Между кем? — еле выговорил я.
— Между некст Викен и лордом Хоресом.
Я сполз по стенке, не в силах ничего произнести, лишь взглядом умолял мне ответить, но они смотрели на меня, как на актера на сцене.
— Да жива она, — наконец не выдержал некст Грюндер.
Я снова смог дышать.
— Ее жизнь вне опасности? — прохрипел я.
— Да, — ответила Шур.
Я вышел в коридор и стал их ждать, все равно я раскрылся, выдал свое отношение к ней; может, оно и к лучшему, ведь причину дуэли я не знал. Когда лорды вышли, я промямлил просьбу увидеть ее, к моему удивлению, они разрешили.
Ара-Лин в регенераторе — это стало моим новым кошмаром. Только глаза, нос и рот над раствором, глаза затуманены лекарствами и болью. Если бы я мог взять ее страдания на себя… Я просидел с ней несколько часов, прислушиваясь к еле слышным попискиваниям регенератора и ее дыханию. Потом я каждый день справлялся по инфосети о ее здоровье. Когда промелькнула информация о смерти лорда Хореса, моего единокровного брата, я испугался еще больше, ведь если дуэль сочтут неправомерной, последствия для Ары-Лин могут быть ужасными — лишение ранга, финансовые санкции. Но дуэль признали. Я набрался наглости и отправил письмо лично некст Грюндеру с просьбой рассказать о причинах дуэли, в конце концов, мое любопытство вполне оправдано. В ответ он сбросил мне отчет комиссии, я был в шоке от такой щедрости.
Записи с «душ» — вызов на дуэль, сама дуэль, допрос Ары-Лин в регенераторе. У меня голова шла кругом, я чувствовал какую-то двойную игру и не мог понять, чью. Почему она на него набросилась, что ее спровоцировало, почему она немного играла и привирала на допросе? И наконец, почему отключили жизнеобеспечение Хоресу? Ответ нашелся в прямой инфосети — обвинение в нелояльности лордов Хоресов, Моргана и леди Китлинг. Да, вовремя я отказался от своей семейки.
Ара-Лин улетела обратно на Дезерт, мы так и не увиделись еще раз. Я тренировался каждый день. Я и до этого, кроме медицинских процедур, каждый день уделял внимание «раскачке», языкам, общеобразовательной информации, но теперь старался не оставлять себе ни единой свободной минуты. У меня появилась цель.