Синто. Героев нет

Пушкарева Любовь Михайловна

— Умная…

— Дурак! — ой, зря это я.

— Дурак, — согласился он. Кляня себя за ненужное любопытство, спросила одними губами:

— Знает?

— Догадывается, — тем же способом ответил Грюнд, и мы молча уставились в ночь. Отец прав, я генератор проблем, и в первую очередь для себя, ну зачем мне личная жизнь некст Грюндера и его отношения с Соболевым?

— А что у тебя с тем ректором с Дезерта?

— Любопытство кошку сгубило.

— У нее девять жизней.

— Ты свои девять еще в флаере исчерпал.

Он рассмеялся,

а потом серьезно сказал.

— Ответь мне, чтобы не спрашивали другие.

— Первая любовь…

— Да? Я думал, первая любовь — это тот донжан.

— Тот донжан — друг детства, — горько сказала я. Слезы полились из глаз, я внезапно осознала, какая пропасть между мной теперешней и той, что принимала Эфенди и Алекса перед отлетом на Дезерт, никогда мне не стать прежней беззаботной, самоуверенной девчонкой. Детство кончилось.

— Прости меня. Прости дурака. — Я отмахнулась, не в силах остановить слезы. Платка ни у меня, ни у него не было, он вытащил насколько можно широкий рукав рубашки из армкамзола и стал им вытирать слезы, приобняв меня.

— Грюндер!

Синоби… Судьба, за что?

— У вас есть платок? — совершенно спокойно спросил Грюнд. Синоби подошел, увидел меня в слезах, молча достал платок и подал мне. Я взяла, раскрыла и, уткнувшись в него лицом, отошла на пару шагов. Никого не хочу видеть, никого не хочу слышать.

— Что, «врата» тебя побери, тут произошло? — прошипел Синоби.

— Ничего, — вместо Грюндера ответила я. — Просто эмоциональный откат после всего. Оставьте меня, я скоро вернусь в зал.

Хвала Судьбе, они послушались. Я успокоилась, но возвращаться в зал уже не хотелось, веселье улетучилось. Кто-то шел под балконом…

— Ну же, Исент, — услышала я жаркий шепот леди Шур, — или у тебя встает только на ровесниц дочери?

Вот тварь, еще слово, и я с балкона прокричу, что о ней думаю.

— Криста, ты опять меня вгоняешь в краску, — раздался чуть ироничный голос отца. — Но мне завтра улетать рано утром, и ты знаешь об этом. Я хочу дойти до корабля, а не доковылять.

— Стареешь, раньше тебя ранний подъем не остановил бы, и ты не бросался на молоденьких.

— Зато ты все такая же, — опять легкая ирония. — Спокойной ночи, Криста.

И раздались удаляющиеся шаги.

— Тварь… С яйцами… — задумчиво сказала Шур.

Я улыбалась во весь рот. Пожалуй, можно и вернуться в зал.

Вернулась и пожалела об этом. Соболев бросил собеседников и тут же подошел ко мне.

— Что случилось? — присмотрелся он повнимательней. — Вы плакали?

И он бросил разъяренный взгляд на приближающегося Синоби, тот ответил тем же. Ну нет, только битвы самцов мне не хватало, загубят мне репутацию…

— Лорд Соболев, — зло сказала я; он в удивлении посмотрел на меня. — Я живой человек, и я женщина. Знаете ли, меньше двух суток назад на мне лежала большая ответственность и приходилось принимать нелегкие решения. Да, у меня была истерика. И не надейтесь,

что я прощу вам только что сделанное мной признание.

Соболев понял, какую бестактность он совершил, и попытался что-то сказать, но было уже поздно, подошел Синоби.

— Леди некст Викен, составьте мне пару, — сказал он с поклоном. Галантный Синоби — это шокирующее зрелище.

— С удовольствием, лорд Синоби.

Танцевал Синоби на удивление хорошо, мы не переговаривались, а когда закончили, я увидела, что на нас оценивающе смотрят почти все, как и на отца с Хелен-Ингой. Синоби не оставил меня после танца, а отвел к столу и подал какой-то напиток.

— Ара-Лин, какие у тебя планы на эту ночь? — тихо спросил он. Этот вопрос был лишь формальностью, мои планы Аррен составил за меня.

— Я устала и хочу спать, — твердо ответила я. Он хмыкнул.

— Я дам тебе выспаться…

Я подняла бровь.

— Я сама дам себе выспаться — в своем поместье…

— О, ты хочешь, чтобы я опять переполошил вашего эконома?

Мы разговаривали очень тихо, и я с трудом сдержалась.

— Аррен, не пытайся мной командовать, — с нажимом сказала я.

— Не превращайся в маленькую девочку, которая капризничает и делает все вопреки взрослым, — ответил он с ехидством.

Я отвернулась, увы, не в той я весовой категории, чтобы тягаться с лордом Синоби. Тут вынырнула леди Шур.

— Деточка, что ж ты так затравленно озираешься? — промурлыкала она.

Я закатила глаза, ничего другого мне не оставалось.

— Кстати, где твой красавчик брат?

Ну нет…

— Леди Шур, мой брат еще более переборчивый, чем отец, — сказала я, глядя ей в глаза, — и он тоже бросается только на молоденьких.

Леди Шур подняла бровь. Ну все, нажила я себе врага, но она рассмеялась.

— Отомсти за меня, Аррен, — прошептала она на ухо Синоби и бросила на меня испытывающий взгляд. — Деточка с зубками, зубастый генератор проблем…

И ушла, смеясь собственной шутке. Серпентарий? Нет, дом для умалишенных. Пока я не пришла в себя, Синоби как-то незаметно вывел меня из зала.

— Не бойся, Криста не переходит определенных границ.

— Да? — Интересно, где они, эти границы?

Ночью, доведенная до исступления, я вцепилась зубами в плечо Аррена, еще бы и поцарапала, если бы он не сжимал мои руки, не только мне теперь ходить с синяками.

— Что ты сделала? — обижено спросил он.

— Я не специально, — вернула ему то, что слышала от него.

— Ах так… В следующий раз я не дам тебе такой возможности.

— А мне понравилось… — я не врала. Аррен посмотрел мне в глаза. Не даст, как же…

Утро началось с обработки заживляющей мазью, мы внимательно осматривали друг друга и замазывали синяки; так длилось несколько минут, пока я не рассмеялась, представив, как это все выглядит со стороны. Аррен непонимающе смотрел на меня, но потом до него дошло, мы хохотали до изнеможения.