Синтраж. Том 1
Шрифт:
Пленник сглотнул, чувствуя, как по лбу стекает предательская капля пота. Страх на мгновение сковал горло от понимания, что неверный ответ может означать смерть.
— Регент потеряла своё влияние среди глав, — прикованный к стулу человек становится серьёзен. — После того, как СПВ добралось до её мужа…
— Я отлично знаю, что случилось после того, как секретное подразделение Весты схватило Филиппа. И, так же как и все, я знаю, что его люди покинули пределы системы или перешли под командование других глав, но это не значит…
— Значит! — потеряв самообладание, выкрикивает
— Не смей говорить о НЕЙ в подобной манере.
Сталь в голосе организатора заставляет прикованного к стулу человека сжаться. Но, несмотря на это, пленник продолжает:
— Синдикаты из соседних секторов планируют нас поглотить. Они знают, что мы не выиграем в прямом конфликте, и это знаем мы… Хотя, ты всё это давно знал, не так ли, Блюс? Ты знал, что Филипп, считай, мёртв.Знал, что рано или поздно главы захотят сместить регента. Знал, что сейчас мы как никогда под угрозой захвата… И ты увидел в этом свой шанс…
Ведущий организатор молчит, позволяя своему тяжёлому взгляду говорить без слов. К тому же он достаточно терпелив, чтобы дождаться, пока пленник продолжит.
— Неужели ты вправду решил рискнуть всем, чтобы спасти организацию? Нет, не организацию — регента. Ты же её любишь, верно? О человек! Неужели ты настолько её любишь? После того, как она направила тебя сюда, в эту дыру, ты и вправду рассчитываешь, что, потеряв мужа, она оценит твою жертву? Ты думаешь, что спасти её положение будет достаточным, чтобы она ответила тебе взаимностью? Не будь глупцом, Блюс!
— Ты и вправду думаешь, что я могу быть глупцом? Ответь, ты и вправду так думаешь? Хватит этой бессмысленной тирады, скажи мне то, что я хочу услышать.
— Ладно… как я уже сказал, главы намеревались сместить регента. Не все, но достаточное количество, чтобы развязать междоусобную войну. Поэтому они хотели всё сделать тихо, без лишних жертв, чтобы впоследствии подороже продать наш бизнес конкурентам. Предательство? Возможно, но ты не меньший предатель в моих глазах. Когда мы узнали, что ты добился контроля на проведения турнира — решили провести расследование. Главы боялись, что после всех инвестиций в станцию ты решил захватить себе поток прибыли. Меня послали добыть информацию о твоих планах и в случае необходимости убедить тебя примкнуть к нам… если бы старики только знали, что тобой движет… Но всё оказалось куда прозаичней: ты просто на шаг опережал события, подготавливал почву для будущей войны. Это так на тебя похоже, Блюс…
— Что ты успел им рассказать?
— Не так уж и много. Доложил о твоей встрече с бароном Юри Грекхемом. Я доложил, что ты заключил сделку с союзом работорговцев. Что ты используешь
— Мусор вроде тебя не смеет требовать ответов, — говорит Блюс пленнику и затем обращается к своему секретарю. — Энди, я хочу знать всё, что знает он. А затем отправь его домой, пусть он расскажет регенту о заговоре глав и о поддержке барона. Только не сломай его.
Ведущий организатор направляется к выходу. Референт подходит к пленнику и заглядывает тому в глаза.
— Ты допускаешь ошибку, Блюс, — в отчаянии кричит шпион, — тебе не стоит полагаться на барона! Его влияние ослабло, скоро его сожрут, не враги, так союзники!
— Пусть жрут, — прежде чем выйти, сам себе отвечает высокий человек в клетчатом пиджаке, — а я им в этом помогу.
Телепат-Энди погружается в сознание пленника, и крики предателя обрываются…
***
Ума впервые оказался в медицинском отсеке арены. Здесь располагались участники, нуждающиеся в осмотре врачей. Бригада медбратьев и здравботов сновали по отсеку в режиме готовности на протяжении всего турнира.
— Вы нуждаетесь в медицинских услугах? — мило спрашивает дежурная медсестра.
— Нет-нет, я здесь как посетитель, — спешит заверить её Ума.
— Вам помочь найти дорогу?
— Что Вы, не стоит, я и сам справлюсь.
Сбежав от медсестры, юноша-таки не сразу находит нужную палату, несмотря на малочисленность коридоров и помещений. А когда находит, то обнаруживает, что он не первый посетитель, решивший навестить своего недавнего противника.
В кровати полусидел Иола, стараясь не выказывать боли. Над больным, как заботливая мамаша, суетился не внушающий доверия врач, худой, бледный и растрёпанный во всех смыслах. Неподалёку, увлечённый процессом перенастройки транслятора, стоял бородатый рахдиец. Первым монаха замечает именно Дурий и приветствует, не стесняясь своих чувств.
— Ума! Космо меня подери! Явился-таки! Не хочешь выпить? Хотя стой, что это я, у тебя же ещё сегодня поединок.
— Я смотрю, вы уже успели познакомиться, — юноша кивает в сторону врача-недотёпы.
— Да, — глухо отвечает Иола, — уважаемый нам столько о тебе рассказал.
— Эй-эй, он не может про меня рассказывать, я даже его имени не знаю.
— Как грубо мастер Ума, — врач утирает несуществующую слезу. — Вы даже моего имени не удосужились спросить. Я же, тем временем, много был наслышан о вас от мисс Тессы.