Синусоида
Шрифт:
Причина, по которой я попал в эту группу по частному приглашению, заключалась в необходимости выяснения реальности создания гидроскважин по всей территории страны, и, соответственно, получения за это прибылей, которые предполагалось делить между двумя сторонами - инициаторами.
А бригаду украинских буровиков планировалось закинуть сюда и держать на положении рабов, так как сбежать отсюда невозможно. Значит, в лучшем случае нам, буровикам, пришлось бы работать за 500 долларов в месяц, которые мне пообещали для наших рабочих и которые, в принципе, можно было бы и не спешить платить. Дело-то частное.
Ну,
Бог меня хранит - вся эта затея развалилась. Всё.
ГЛАВА XXVI ВСТРЕЧАЕТ РОДИНА
Всё начинается и кончается в Шереметьево.
Последний раз, прилетев на Родину, столкнулся сразу с двумя сюрпризами. Первый. На погранично-таможенном контроле всегда присутствует товарищ из КГБ с целью выявления среди наших граждан лиц, поддавшихся влиянию Запада. Меня для проверки багажа направили к нему. А у меня диппаспорт. Проверять не надо. И не имеет права. Он полистал мой ООНовский паспорт, отдаёт и говорит: "Как можно бросать такую работу и возвращаться сюда?". Вопрос был задан с надеждой услышать ответ, дающий ему материал для служебного рапорта. Тогда ещё свежи были воспоминания о советском ООНовце, отказавшемся рассчитываться с работы в ООН через 5 лет, как предписывалось Москвой.
А я ему: "Дом есть дом". И всё. Так я прошёл проверку на вшивость. А насчёт моего ответа - я и сейчас так считаю. Дом есть дом.
Второй. Прошли контроль, зашли в зал аэропорта, уже на территорию страны. Время - час ночи. Мне надо ждать до шести утра - приедет встречать дочка. Прилетел я из Копенгагена; самолёт был заполнен молодёжью, датскими туристами. Им тоже ждать до утра, за ними приедут утром.
Они гурьбой в бар - спешат попробовать легендарной русской водки. Мне идти некуда - иду с ними. Глядя на буфетчицу, они правильно, по разговорнику, подобрали обращение; каждый кричит по-русски: "Бабушка, водка". Она понимает и отпускает.
Подходит моя очередь. И дёрнуло меня поддержать её морально. Говорю: "Девушка, и мне сто граммов". А она: "Так вы наш?". Я радостно: "Конечно!". Она: "Алкогольные напитки гражданам нашей страны отпускаются с 11 часов". И точка.
Я сидел с датчанами, как дурак - они веселятся, а я размышляю о парадоксах нашего бытия.
Вот такая встреча на Родине.
ГЛАВА XXVII НА ГРАЖДАНКЕ. ВСТРЕЧА НА ЭЛЬБЕ
Из детства: после уроков в школе вместо того, чтобы спешить домой, катаюсь на трамвае. Часа два.
Прихожу домой.
– Ты где был? Где болтался?
– В кино. Вижу на столе газеты, в той, что верхняя, читаю, скосив глаз: "Встреча на Эльбе", и кадр из фильма - два артиллериста в касках у пушки.
– Какое
– "Встреча на Эльбе".
– Про что?
– Про войну.
– Расскажи.
– Уууу! Там они стреляют! Из пушки! Ооооо!
– Идиот.
И вот я совсем взрослый - сотрудник ООН в Индии. Среди друзей - несколько работников советского посольства. Довольно скоро становится ясно, что двое из них - кагэбэшники, для которых дружить со мной - их работа, Плюс ещё и выпивки у меня много и хорошая - по дипломатической линии.
Просыпаюсь утром и вспоминаю, что вчера один из них спрашивал у меня, не могу ли я достать пистолет, а я похвастал, что это для меня не проблема: запросто могу приобрести у американцев - коллег ООНовцев. И не только похвастал, но и заверил их, что сегодня вечером пистолет будет у меня. Вечером приезжают оба. Видимо, для ежемесячного отчёта по работе не хватает материала. Ведь надо оправдывать смысл пребывания за кордоном Родины.
А я вспомнил детство, и в это утро рванул на барахолку, нашёл там неисправный воздушный пистолет образца примерно тридцатых годов и за копейки приобрёл его.
Итак, вечер. "Друзья" тут как тут. После первой вопрос: "Привёз?".
– А как же? – и показываю раритет.
Смотря друг на друга, на меня…
Все. Больше эта тема не подымалась.
Вот такая встреча на Эльбе.
НОМЕНКЛАТУРНАЯ ЕДИНИЦА
На загранкомандировках жизнь не кончилась. В этот раз я, как обычно, вернулся в своё родное профтехучилище на должность преподавателя. Через два года мне предложили (честно, предложили) должность директора такого же училища в соседнем городке.
Пробыл я на этой должности пять лет. После чего училище закрыли, т.к. в городе всего населения - двенадцать тысяч, а училищ - два и по 500 человек обучающегося контингента в каждом.
Если читатель спросит, почему закрыли моё училище, а не второе, отвечаю. Эти пять лет дали мне возможность понять на себе то, что работа директора - это не только работа, но и совокупность взаимоотношений с областным руководством, с властями города и прочими органами, желающими в лице своих представителей хоть что-нибудь поиметь от меня, как распорядителя финансов и материальных ценностей.
Знакомые директора-коллеги из нашего города не стали учить меня азам этих взаимоотношений, поскольку в свое время каждого из них окунули в дерьмо коррупции, и они подчинились. Я же, отставший от реальностей жизни Родины за годы пребывания на загнившем Западе, по их понятиям, должен был сам сообразить, что здесь к чему, и вписаться в общеустановленный порядок. Иначе работать не дадут… И не ошиблись – я не справился, точней – не захотел этого понимать.
А сама работа с молодёжью всегда доставляла мне моральное удовлетворение, т.к., в юности я прошёл все ступени взросления с заслуженными на каждом этапе эпитетами в характеристиках и приказах. Тем интересней было искать и находить в каком-нибудь квазиоболтусе положительные черты и со временем видеть его серьёзным, уважаемым работником, не боящимся трудностей и, в результате, зарабатывающем достойное положение в обществе и, соответственно, достойную зарплату. Кроме этого, приятно через годы встретить такого выпускника и выслушать от него много хорошего в адрес училища да и в свой тоже.