Синяя Борода, или Хуложница и Чернокнижник
Шрифт:
– Иди-ка лучше в дом - тихо сказал ему Теодор.
Опять все неловко молчали, переглядываясь. У Бьянки аж слезы на глазах выступили от сочувствия к Нилу.
– Ну что?
– нарочно бодрым тоном сказала мама - Может, сыграем в карты, кто за? Надин! Надин!
Прибежала служанка, стали убирать со стола посуду.
– Ну что, вам это было приятно?
– неожиданно громко спросила Адель - Вам нравится унижать другого человека? Вы от этого чувствуете себя лучше?
– Адель...
– сквозь зубы выдохнул отец.
–
– Да? Тогда зачем?
– Я не позволяю Сино забираться лапами на стол и лакать из моей тарелки, отчего же я должен был позволить другому животному сидеть со мной за одним столом и облаивать вас?
– Вы так легко судите, кто животное, кто нет, вероятно, гордитесь своим происхождением... а вы никогда не задумывались, как непросто сохранить гордость простому человеку, что трусость и коленопоклонство иногда единственный способ сохранить жизнь свою и близких при встрече с такими, как вы? Пускай-ка крестьянин попробует не поклониться господину!
– Печально, если вы и впрямь считаете, что трусость способна кого-то спасти. За всю историю человечества миллионы людей выкопали себе вполне реальные могилы, спасаясь от призрачного страха. Я вам скажу даже больше... вся власть дворянства и королей, Дьявола и... Церкви зиждется на страхе. Крестьяне умеют бояться. Мы умеем быть страшными. Это далеко не всегда значит, что мы сильнее в действительности... Вы мне не верите? Могу и доказать, - барон пожал плечами и стремительно взлетел по крылечку к двери.
– Куда вы?
– Помирюсь с вашим Нилом и предложу ему сыграть партию. Вы ведь будете довольны?
Моро спешили распрощаться, хотя сгорали от любопытства.
– Кто он такой? Что ему от вас надо?
– успела шепнуть Аделаиде их старшенькая, Элис, прежде чем барон вырисовался на пороге, таща за собой перепуганного подмастерья. Высокая темная фигура под десятком любопытных и настороженных глаз - родителей, сестры, Кликуши, семьи землевладельца, шпица Боси... "Свет против Тьмы" подумалось Аделаиде.
Дамы удалились первыми, Теодор задержал Моро, о чем-то с ним разговаривал у калитки, то и дело нервно косясь за плечо. Барон и Нил уселись за стол играть, подмастерье снова повеселел. Адель сидела рядом, молча наблюдая. Играли на желание. Барон выиграл поразительно быстро.
– Ну, пришло время расплачиваться. Карточные долги священны, так ведь?
Подмастерье разочарованно закивал. Барон оглядел стол и потянул к себе два бокала. Мама вынесла кувшин домашнего вина, так и оставшегося нетронутым. Барон наполнил оба, потом приказал обоим:
– Отвернитесь!
Они удивленно подчинились.
– У меня есть старая привычка, которая может показаться несколько странной... Я всегда
– Что? С ядом? Но я же... я же тогда могу умереть!
– изумился Нил.
– Но можешь и выжить. Люблю играть с судьбой. Давай, давай, выбирай!
– Не буду!
– Трусишь?
– Да! Да!
– крикнул Нил - Это же самоубийство!
– Карточный долг священен, мальчик. Ты знаешь, что делают с теми, кто его не отдает?
– Но... но...
Аделаида понимала, что должна вмешаться - и молчала. Однажды их пятнистая кошка Мирра поймала голубя и торжественно тащила через двор за крыло. Птица трепыхалась, ее еще можно было, наверно, спасти, но Аделаида почему-то не стала, хотя птиц любила. Просто стояла и смотрела с жадным любопытством на неравную борьбу, даже голову вытягивала, чтобы увидеть выражение глаз умирающего голубя - и сама себе удивлялась. Вот так и сейчас...
Побледневший Нил бросал умоляющие взгляды на нее, на Теодора, кусал губы...
– Выбирай!
– рявкнул барон со зверским выражением лица и Нил дрожащей рукой схватил один бокал, второй, опять первый...
– Да пей уже, трус!
– Стой!
– в последний момент Аделаида схватила парня за руку, но он успел сделать один глоток, закашлялся, выронил бокал, схватился за горло, согнулся:
– Печет! Там был яд! Я умираю!
Барон хохотал.
– Вам смешно?!
– закричала Аделаида и начала трясти его за плечо - Смешно?! Что это за отрава? Противоядие есть?
– Я выпил отраву! Господи!
– Нет, мадемуазель, к сожалению, противоядия от несуществующего яда нет - сказал барон и снова согнулся в хохоте.
– В смысле - несуществующего? То есть... вы ничего не сыпали в бокал, вы только сказали? Отвечайте!
– Что случилось?
– подбежал Теодор.
– Он заставил меня выпить яд! Я умру! Позовите священника!
– Что?
– Ничего, пап, это шутка.
– Какая шутка, я умираю-ууу...
– В каком месте конкретно ты умираешь?
– уже раздраженно вопросил барон.
Нил откашлялся и задумался.
– Я бы хотел с вами поговорить наедине - мрачно сказал Теодор барону - Адель, пожалуйста, оставь нас. Нил, ты тоже.
– Доброй ночи - послушно кивнула Аделаида. Барон галантно поцеловал ей руку. Судя по всему, они собирались остаться под вязом и подслушивать оттуда со своей комнаты было бы чрезвычайно удобно, если б не, эх, Аделаидина непредусмотрительность... А в доме Адель уже ждала взволнованная и озабоченная мать. Адель вынуждена была клятвенно обещать гулять только возле дома, носить шляпку, никому не показывать своих картин, не заговаривать больше "с этими проклятыми людьми" И с подозрительным бароном тоже!