Синяя лилия, лиловая Блу
Шрифт:
Страх, словно кровь, заполнял её живот.
Доверяли ли они Энергетическому пузырю?
Это вопрос.
Эта яма простиралась в пределах досягаемости Энергетического пузыря?
А это второй вопрос.
— Я не смогу с этим жить, — произнёс Гэнси. — Если с ними что-нибудь случится.
— Тебе никогда не быть королём, — сказала Гвенллиан. — Разве ты не знаешь, как устроена война?
Но её горечь, на самом деле, была не для Гэнси; это была насмешка над кем-то, кто похоронил её или был похоронен с нею очень давно.
Внезапно снизу раздался голос.
— Гэнси?
—
Голос послышался снова.
— Мы возвращаемся, чтобы показать вам путь вниз!
Глава 47
Они обнаружили долину скелетов.
Яма не была бездонной, однако она была огромной и глубокой. Дно оказалось узким и наклонным, заставляя их раскачиваться взад-вперед, отдаляя от Гэнси и остальных, спуская неожиданно и резко дальше от поверхности. Под рассеянным светом призрачного светильника. Адам мельком увидел странные гнёзда, цепляющиеся за стену. Он вскинул руки, пытаясь замедлиться. Отверстия гнёзд вздрогнули чем-то чёрным и беспокойным, но Адам не мог разглядеть, чем именно. Это могли быть и гнёзда насекомых, но затем он услышал Ронана, несущегося перед ним, затараторившего по латыни, и как раз тогда, когда Адама занесло к ним, он увидел превращение их в сучковатые птичьи гнёзда.
Адам понял, что это была их работа. Вот, что они обязаны были предусмотреть: сделать спуск безопасным для остальных. Вот, что они обещали: быть магами Гэнси.
Итак, они соскользнули, пошептались и попросили, и вместе они убедили Энергетический пузырь превратить гнёзда во что-нибудь безобидное. По крайней мере, на какое-то время.
Потом они соскочили к подножию склона пещеры.
Теперь остальные присоединились к ним, и все воззрились на подземную долину.
Между ними и противоположной стеной лежала груда костей, армия костей, драма костей. Здесь были лошадиные скелеты и оленьи скелеты, крошечные кошачьи скелеты и гибкие скелеты ласок. Их всех будто застали во время бега, все они указывали в сторону подростков, стоявших у входа в долину.
Почему-то долина заставляла испытывать благоговение, а не ужас.
Помещение само по себе было уже чудом. Пещера представляла собой большую чашу, длина которой в два раза больше ширины. Потоки света устремлялись вниз через отверстия в потолке, находящиеся в сотнях футах над головой. В отличие от пещеры, оставшейся у них за спинами, у этой долины был цвет: папоротники и мох тянулись к недостижимому солнечному свету.
— Облака, — прошептала Блу.
Это правда, потолок висел так высоко над головой, что туман, пронзенный сталактитами, цеплялся за него.
Адам почувствовал, будто соскальзывает во сны Ронана.
Гвенллиан начала смеяться и хлопать в ладоши. Смех и песня эхом разносились по пещере.
— Заткните её кто-нибудь, — сказал Ронан. — Пока я этого не сделал.
— Что это за место? — спросила Блу.
Адам сделал первый шаг.
— Осторожно... — предупредил Гэнси.
Гвенллиан протанцевала вперед.
— Чего
Она пнула один из кошачьих скелетов; кости разлетелись. Адам поморщился.
— Не делай этого! — сказала Блу.
— Мёртвые останутся мёртвыми, останутся мёртвыми, — ответила Гвенллиан и, воспользовавшись бедренной костью, разрушила другой скелет.
— Не всегда, — предупредил Гэнси. — Будь осторожна.
— Да, Отец! — Но она замахнулась для другого удара.
— Ронан, — резко окликнул Гэнси, и Ронан подошёл, чтобы остановить её, связав ей руки за спиной без злобы и брезгливости.
Адам остановился у одного из звериных скелетов в авангарде, плечо которого было выше плеча Адама, большой череп ещё выше, а над черепом раскинулись рога, которые казались больше самого скелета. Скелет был прекрасен.
Голос Блу раздался очень близко.
— Это ирландский лось.
Он повернулся и обнаружил её рядом, трогающую одну из больших белых костей. Она пробежалась пальцами так нежно, будто бы животное было ещё живо.
— Они исчезли, — добавила она. — Я всегда жалела, что никогда не увижу ни одного. Смотри, как их здесь много.
Адам посмотрел; сколько же их здесь. Но смотреть на них означало видеть за ними и снова быть ослеплённым этим зрелищем. Тысячи животных, балансирующие на кончиках пальцев. Эта панорама напомнила ему кое о чём, однако он не мог сообразить, о чём именно.
Он вытянулся, чтобы посмотреть на вход, а потом на Ронана и Гвенллиан. Гэнси перемещался по скелетам, будто во сне, его лицо накрыли удивление и осторожность. Он касался лебединой шеи скелетного существа с уважением, и Адам вспомнил, как тот говорил Ронану, что нет ничего хуже, чем покидать место, где ты уже находишься. Тут Адам понял, что трепет Гэнси и Блу менял это место. Ронан и Адам могли смотреть на это место как на магическое, но удивление Гэнси и Блу делало его священным. Оно становилось собором костей.
Они медленно шли по долине, разыскивая ответы и подсказки. Здесь не было другого выхода. Только огромное пространство и ручей, бегущий по полу, исчезающий под каменной стеной.
— Какой тут смысл?
— Уловки да хитрости, — прорычала Гвенллиан. — Все храбрецы, юнцы и красавцы… все благородны и правдивы...
— Всякий, кто вытянет меч их этого камня, — пробормотал Гэнси. Блу кивнула. — Это испытание.
— Мы разбудим их, — неожиданно сказал Ронан. Он выпустил Гвенллиан. — Вот что это такое, не так ли?
— Это не мое испытание, дерзновенный сэр рыцарь, — сообщила Гвенллиан. — Твое. — Она продемонстрировала пальцами стрельбу ковбоев кольтами.
Глаза Блу не отрывались от созерцания ирландского лося; она была совершенно поглощена зрелищем.
— Как мы разбудим кости?
— Точно так же, как вы разбудили грезящего, — проворковала Гвенллиан, свои слова она обращала к Ронану. — Если ты не можешь разбудить эти кости, то как от тебя можно ждать пробуждения моего отца? Но что я вижу на плечах твоих? Вот, неудача – это то, что я видела все эти дни... очень подходит твоим глазам. Ты уже пытался прежде, грезящий-неудачник, но в тебе больше страсти, чем тщательности, верно?