Синяя Рыба
Шрифт:
Хрустальный Лотос, сотворенный Скорпиусом, следовало бы размолоть в порошок, уничтожить вместе с его создателем, но мы не смогли причинить ему ни малейшего вреда. К тому же некоторые члены тогдашнего Совета сомневались, что это безопасно — ведь Лотос, хоть и поддельный, продолжал нести ту же функцию: быть основой Мироздания, связующим элементом, что удерживает Пространство от разрушения. Оставалось одно: спрятать его, да так, чтобы никто никогда не смог его отыскать, ведь в плохих руках Лотос мог стать опаснейшим оружием. Мы перенесли его в Абсолют, и создали тайник, тщательно замаскировав это место. Найти Лотос невероятно сложно, я бы даже сказал — невозможно. Однако если Эриус отыщет артефакт, у нас могут быть проблемы. Ведь дух Скорпиуса, заточенный
А Синяя Рыба за то, что помешала нам, что повлекло за собой столько бед, была жестоко наказана. Общим решением Совета Высших она была лишена большей части своей магической Силы. Кое-что, конечно, она может, но для сложного колдовства необходим Жезл, которого у нее нет. Ее лишили Жезла. Но самое главное — ее лишили имени.
— Я как-то спросил у нее, как ее зовут, но она не ответила, — вспомнил Максим.
— Элден еще проявил снисхождение: тогда никто не знал, какие несчастия повлечет за собой ее проступок. Если бы знали, наказание было бы куда серьезнее.
— А где он сейчас? — спросила Вика. — Элден?
— Он погиб, пытаясь спасти от разрушения тот мир. Ваши ученые назвали бы это явление космической аномалией, черной дырой. Но они не знают, что скрывается в действительности за этим названием — деструктивная энергия колоссальной силы, сметающая все на своем пути — материю, пространство, свет, и даже время.
Максим вдруг почувствовал, что внутри у него все сжалось. Потому что вспомнил слова Синей Рыбы: «Высшие Силы приняли решение сделать копию этого мира. Но поскольку семена Зла уже дали первые всходы, мир-копия изначально содержал в себе зародыш тьмы. Это твой родной мир. Планета Земля».
— Значит ли это, что… — начал он, и остановился на полуслове, боясь договорить.
— Что твой мир рано или поздно постигнет та же участь, — закончил маг за него. — И именно поэтому ты здесь. Теперь понимаешь, насколько все серьезно?
Максим кивнул.
— Понимаю. Все гораздо серьезнее, чем я себе представлял.
— Именно так.
Ротсен откашлялся и провозгласил официальную формулу посвящения. Это совершенно не вязалось с тем тоном, которым было сказано все предыдущее, и поэтому вышло чересчур пафосно, переиграно. Вика вспомнила инаугурацию президента, которую недавно видела по телевизору: у того было точь-в-точь такое же выражение лица, как у Ротсена. От еле сдерживаемого смеха на глазах у нее выступили слезы.
— У тебя должен быть Жезл, — он подошел к стене, где, наряду с рыцарскими доспехами, щитами и длинными мечами висели магические жезлы, которые Вика сначала приняла просто за украшения. Отстегнув металлические пряжки, Ротсен вытащил короткий жезл из какого-то красноватого сплава и протянул его Максиму.
— Держи. Теперь это твое. Жезл — твой друг, помощник и защитник, если правильно использовать его магию.
Максим повертел подарок в руках, внимательно рассматривая его со всех сторон. Он был довольно тяжелый, и необыкновенно теплый для металла, словно долго лежал на солнце. В наконечнике поблескивал крупный сапфир безупречной чистоты. Небесно-прозрачная синева камня поражала, очаровывала, завораживала… мальчик, не мигая, вглядывался в нее, как в бездонный колодец, словно там, в глубине были сокрыты ответы на вопросы, не дававшие ему покоя. Еще немного — и они откроются ему…
— Никогда не смотри на него, — Ротсен чуть не с силой забрал у Максима Жезл. — Предупреждаю сразу, потому что это небезопасно. Сапфиры, конечно, не такие неистовые и своенравные, как рубины или, скажем, алмазы, но и с ними надо быть осмотрительным. Этот Жезл — не игрушка, а серьезное оружие, и если неаккуратно с ним обращаться, оно может обернуться против тебя. У него есть своя воля, в какой-то степени его можно назвать существом, хотя это, конечно, вещь. Ему нужна сильная рука. Если он почувствует слабину, он просто не станет подчиняться тебе. В Жезле сосредоточена магическая энергия.
— Но я не умею… — запротестовал было Максим, но Ротсен перебил его:
— Если бы ты был в своем мире, действительно, тебе надо было бы учиться использовать Жезл долгие годы. Но не забывай, что мы находимся в Абсолюте. Все, что тебе нужно — это целенаправленная воля и решительность. Ты должен быть на сто процентов уверен в том, что говоришь: если станешь сомневаться — он не сработает.
Максим сжал Жезл в правой руке и поднял, приноравливаясь, приспосабливаясь к нему. Очевидно, он не хотел так легко подчиняться новому хозяину. Чуть остывший металлический стержень вибрировал, подрагивал и тянулся влево, словом, он вел себя как дикая, необъезженная лошадь. Действительно, к нему надо привыкнуть.
— Его надо приручить. Но если ты попадешь в беду, он поможет. Сейчас нет никакой опасности, поэтому Жезл капризничает. Но если дело дойдет до серьезных проблем, он не станет куражиться.
— Это радует, — усмехнулся Максим, и Жезл, словно в подтверждение этих слов, выбросил сноп белых искр, опалив ему брови.
— Теперь слушай. — Ротсен посерьезнел, в голосе не осталось и следа веселости. — Путь предстоит неблизкий и трудный. Трейнс поведала мне совсем немного, как я ее ни упрашивал рассказать поподробнее. Победить ты сможешь только с помощью особого оружия, некоего артефакта, который ты должен найти и достать. Старейшина сказала, что ты найдешь его, если будешь следовать знакам. Знаков несколько, но я не знаю точно, сколько их, может, два-три, а может, больше. Тебе нужно быть внимательным и не зевать. И тебе потребуется вся твоя храбрость, чтобы преодолеть препятствия и достичь цели. Знай, Максим: путь долог не потому, что это наша прихоть, а потому что так надо. Только человек, наделенный определенными качествами, сможет пройти его до конца и заполучить великое оружие. Было бы безрассудно позволить завладеть этим оружием всякому, кто этого захочет: его нельзя доверять кому попало, оно слишком могущественно. Верь своему сердцу, не бойся совершать ошибки, старайся быть справедливым, и все получится. В первый день Новолуния на рассвете ты отправишься в путь.
Вика вдруг почувствовала, что что-то не так.
— А как же я? — воскликнула она, — Я не смогу просто сидеть и ждать. Можно, я пойду с ним?
Ротсен прищурился, задумавшись.
— Что скажешь, Максим?
— Конечно, — Максим опешил, — То есть, я не против! Вдвоем легче.
— А вы, господа, что скажете? — обратился он к совету.
Высшие неуверенно закивали, негромко переговариваясь между собой. Наконец Эрсимер заговорил:
— В Пророчестве ничего не сказано по девочку. Но и нет прямого указания на запрет. Думаю, не будет, если у Избранного будет спутница.
Вика напряженно следила за процессом принятия решения.
— Да, пожалуй, — с видимой неохотой произнес Высший маг, — Можешь идти вместе с ним.
— А когда наступает Новолуние? — поинтересовался Максим.
— Сегодня.
Пересечение Миров
Каждый раз в первое Новолуние после Великого Пересечения Миров, знаменовавшего начало новой космической Эры, эльфы устраивали пышное празднество на поляне в самом сердце Густого леса, у подножия высокой узловатой сосны. Пересечение Миров было событием чрезвычайно редким, но от этого оно становилось только более желанным и радостным. Последний раз Праздник Новой Эры был тридцать пять тысяч равноденствий назад — так давно, что все уже устали ждать, когда же он, наконец, наступит. Этот день знаменовал начало нового жизненного круга, нового витка спирали жизни, новых побед и новых открытий. А время это — несколько дней до и после праздника сулило глобальные перемены для всех существующих миров. Куда возьмет курс корабль мироздания, зависело сейчас от чего угодно, даже от самой малейшей случайности — капризные, переменчивые ветра, что дули сейчас со всех сторон одновременно, могли развернуть его в любую сторону.