Сион нечестивых
Шрифт:
— Албания не входит в Европейский Союз, одна из самых бедных стран в регионе. Нам, конечно, пообещали поддержку деньгами на первое время, но там и с работой не очень хорошо.
— А во Франции?
— Гораздо лучше.
— Но знание языка…
— Ты же английский выучила?
— Ну, немного.
— Тогда и с французским справишься, но тут тебе решать. К тому же, не факт, что внешние одобрят мою просьбу. У нас не так много вариантов для выбора. Но стоит попытаться.
— А братья-упыри чье гражданство получили?
— Хорватии.
— Это
— Лучше, но не Франция. И с французским гражданством можно спокойно путешествовать по всему миру. А я очень хочу побывать в разных странах. Люди здесь, за Барьером, спокойно пересекают океаны и моря, живут в разных странах, там, где им больше нравится. А что я видел прежде? Ничего, так же, как и все мы. Ты с Лейлой поговори, она тебе посоветует.
Но советы ей не понадобились. Подполковник Фаруджа предложил ей работу иного рода: вернуться за Барьер, как только начнется операция по освобождению Территорий от упырей и возглавить сопротивление.
— У вас есть опыт. У вас есть дар убеждения. У вас есть смелость и решительность. А еще мы обучим вас воевать так, что практически все преимущества кровососов будут нивелированы, — она впервые услышала такое слово и примерно поняла его смысл, но решила уточнить позднее. Иллка все еще стеснялась того, что не понимает множество фраз и определений, а спрашивать у собеседника напрямую считала не очень приличным. И хотя никто из внешних не выказывал и тени презрения или снисходительности по отношению к ней, ей все равно иногда казалось, что они тайком смеются над ее неграмотностью и неопытностью.
Он словно прочитал ее тайные мысли, а, может, это Лейла передала ему суть их разговоров. Но даже если это и так, то она не видела в этом ничего страшного. Иллка не стала долго раздумывать и согласилась, уточнив:
— И я смогу отыскать своих детей?
— Конечно. Мы сейчас не можем вам в этом помочь, так как наши информаторы находятся в городе, а на сельских территориях постоянных агентов нет. Но мы постараемся как-нибудь попробовать выяснить их судьбу.
— Спасибо вам.
Иллка подумала о том, что с радостью освоит технологии внешних для того, чтобы эффективно убивать упырей. Она отплатит им за все свои страдания, за страдания своего народа, даже за смерть Башкима.
— А после операции, чем я смогу заниматься?
Военный посмотрел на нее с удивлением:
— Вы получите гражданство ЕС. Будете приняты на военную службу и сможете продолжить ее после окончания операции. При желании и если…
— Выживу?
— Если выживете, — согласился он. — Шансы на выживание очень высокие, Иллка. Мы знаем теперь, что ожидать от противника. Кровососы не смогут прикрываться угрозой взрыва АЭС, у нас подавляющее превосходство в вооружении, так что итог заранее известен.
— А я помогу вам ускорить процесс? — она испытала укол гордости
— Конечно, ускорите. Вы знаете местные реалии, сможете нам сильно облегчить задачу по обеспечению безопасности в тылу. Вы для нас представляете определенную ценность. А еще я сам отец, и понимаю, насколько сильно ваше желание воссоединиться с детьми.
— Стимул, — еще одно слово, которым можно гордиться. — Скажите, полковник, а Солано и Сонины получили подобные предложения.
— Это имеет какое-то определяющее значение?
— Нет, просто интересно.
— Не могу ответить на ваш вопрос.
— Из соображений секретности?
— Примерно так. Вы не хотите ни с кем из кровососов сотрудничать?
— Не горю желанием, но в случае необходимости придется. Мне приходилось мириться и с более тяжелыми вещами в моей жизни.
— Постараемся сделать так, чтобы подобные контакты стали минимальными.
— Когда я смогу приступить?
— Как только ваша рука полностью восстановится мы переведем вас в тренировочный лагерь, а пока займемся оформлением документов. Юридическая сторона вопроса очень важна.
— Я это уже поняла, — внешние являлись приверженцами сложных бюрократических процедур, что для нее выглядело несколько странно. Упыри такими вопросами по отношению к косоварам пренебрегали, концентрируясь только на сборе налогов. И крови. Перед ее глазами встала картина сафари в деревне бабушки. Иллка ощутила, как к горлу подкатывает комок.
— Вы можете отказаться от нашего предложения. Но, поверьте, оно очень щедрое, хотя и несет риски.
— Аллах не даст меня в обиду, пока я не найду своих детей.
Внешний промолчал, хотя они принадлежали к одной вере. Ее удивляла подобная сдержанность. Это упыри, порождения шайтана, относились к вере пренебрежительно и с отвращением.
— Значит, вы согласны?
— Конечно! — Иллка подумала о том, что проблема, чем заняться в новом мире, сама собой разрешилась. — Убивать упырей — это то, чего я хочу чуть меньше, чем найти своих ребятишек.
— Отлично, — подполковник ушел, а она поделилась с Дефримом своим решением. Тот улыбнулся:
— Иллка — воин. Думаю, что у тебя все получится. Если сможешь, то найди и моих.
— Тебе такого не предложили? — удивилась она.
— Нет, — Дефрим снова улыбнулся, — и не предложат. Я же не убийца.
— Ты хочешь сказать, что я — убийца? — Иллка оторопела: она не могла поверить, что кто-то может так думать про нее.
— Да. Это так.
— Почему ты так считаешь?
— Я видел, как ты преображаешься, когда вступаешь в схватку, когда убиваешь.
— Я не убила ни одного человека! — воскликнула она и тут же вспомнила про администратора гостиницы. — Специально не убила, а о том случае жалею. А упыри — они не люди…