Сипстрасси
Шрифт:
Ос расстелил одеяла, и Зера, опустившись на колени, положила Эстер поудобнее. Шестилетняя девочка перевернулась на другой бок, посасывая палец. Она так и не проснулась.
– Мне пойти с вами, фрей?
– Нет, сынок. Оставайся тут. Присмотри за сестренкой. – Взяв ружье, она протянула его мальчику. – Оно для тебя длинновато, Ос, но если ты к нему попривыкнешь, беды не будет.
Зера вышла из пещеры и пошла назад по карнизу. Отсюда с высоты почти в тысячу футов ей была видна значительная часть равнин. Никаких признаков погони она не заметила. Но, решила она, они же могут быть укрыты
Зера потянулась, расправляя мышцы спины. Они чертовски ныли, но она перевела дух и вернулась под тень деревьев. Стремительно наступала ночь, и скоро должно было похолодать. Зера набрала охапку хвороста, отнесла ее в пещеру и успела принести еще пять, прежде чем усталость свалила ее с ног. Из кармана старой овчинной куртки она достала кисет с огнивом и аккуратно развела небольшой костер. Ос подошел к ней поближе.
– Они ведь нас не найдут, правда, фрей?
– Не знаю, – ответила она, обнимая худой рукой его плечи и притягивая мальчика к себе.
Один из мужчин, убивших отца Оса, подъехал к дому и остановился у колодца набрать воды. Он увидел Оса и Эстер, которые играли у заднего забора. Зера, не зная, кто он, вышла из дома поздороваться с проезжим.
«Такие милые детки, – сказал он. – Ваши внуки?»
«Самые-рассамые, – отрезала она. – А вы издалека едете?»
«Угу. Спасибо за воду, фрей», – сказал он, протягивая руку к седлу.
Эстер обернулась, увидела его и вскочила на ноги с Отчаянным криком: «Он застрелил моего папу!» Тот бросился на землю, но в ту же секунду Зера выхватила пистолет и спустила курок. Пуля впилась ему в бедро. Его лошадь вздыбилась и кинулась прочь, но он ухватился за седло, и она поволокла его по земле. Зера выстрелила еще два раза и промахнулась. Он вскарабкался в седло и ускакал.
Зная, что он вернется, Зера упаковала кое-какие припасы и самые необходимые вещи, забрала детей и отправилась с ними через горы в Чистоту. Однако за последним подъемом преследователи перерезали им путь. К счастью, Зера перед гребнем оставила лошадь на Оса, а сама ползком поднялась к вершине холма, чтобы осмотреть дорогу впереди.
Теперь они забрались в самое сердце гор, и Зера не сомневалась, что их преследователи отказались от погони.
Когда костерок разгорелся, Зера встала и вышла из пещеры проверить, не падают ли отблески огня наружу. Беззаботно разожженный костер виден издалека. Однако ее тревога оказалась напрасной: нигде ни проблеска, а струйки дыма рассеивались среди кустов наверху обрыва.
Успокоившись, Зера вернулась в пещеру. Ос свернулся рядом с Эстер и тоже уже спал.
– Снова ты себя молодой почувствовала, подруга, – сказала Зера вслух, укутывая детей одеялом. Ей было чем гордиться: она спасла их от убийц. – Не такая уж бесполезная, – прошептала она.
Завтра они доберутся до города, и Крестоносцы начнут поиски убийц.
Она столько лет не заглядывала в Долину Паломника. Наверное, там многое изменилось.
Вдали завыл волк. Зера легла рядом с детьми и уснула.
Саренто неторопливо прогуливался по лесистому холму над атлантидскими руинами, любуясь безоблачно голубым небом, слушая утренние трели птиц. Ветерок
Внизу был лагерь его отборных пятисот воинов-исчадий, которых он отправил сюда раньше. Опираясь на них и на людей вроде Иакова Муна, он будет насыщаться в этом мире и предаваться грезам.
Врата явились как спасительный дар. Его голод в том мире был мучительной пыткой, он грыз его внутренности, заполняя собой все его дни. Но здесь он снова мог ощутить красоту голубого неба. Взгляд его золотых глаз сосредоточился на руинах. Нет, такое место недостойно служить приютом богу, подумал он, посмотрев на обветшалый дворец. Перед входом валялись две колонны и обломки разбитой арки.
– Встать! – скомандовал он.
Каменные столпы со стоном поднялись, осколки воссоединились в отшлифованные камни, обломки арки сложились в единое целое, и, воспарив в воздухе, арка опустилась на свое место. Остатки красок на ней ширились, образовывали узоры – огненно-красные, сочно-синие, паляще-желтые оттенки и переливы. Кровля дворца засверкала золоченой черепицей, отражая солнечный свет.
В дворцовых садах зацвели деревья, выросли осыпанные розами кусты. Растрескавшиеся, выщербленные плиты дорожек стали как новые, а повалившиеся статуи взобрались на свои пьедесталы – их каменные тела обрели гибкость и упругость воинов, которые в былые века вдохновили ваятеля. Золото украсило окна дворца, а давным-давно пересохшие фонтаны в садах выбросили вверх искрящиеся на солнце струи.
Саренто посмотрел на город и улыбнулся… Улыбка исчезла с его губ.
Вернулся голод. Пока еще не сильный, но уже грызущий. Взглянув на свой обнаженный торс, он увидел, что черные линии на его коже расширились, багрянец чуть потускнел. Вскинув руки он раскинул мысленную сеть.
Вокруг него закружились лесные пташки, из нор выбежали проснувшиеся лисицы, а белки повыскакивали из дупел. Могучий медведь с громовым рычанием вышел из пещеры. Саренто был совсем заслонен порхающими птицами и пушистыми зверьками, кишащими у его ног.
Затем сразу наступила тишина. Птицы попадали на землю, как сухие листья, медведь провалился внутрь себя, а потом рассыпался, будто древний папирус.
Саренто прошел через трупы, сухим хворостом трещавшие под его подошвами.
Голод почти исчез.
Но продолжал чуть шевелиться в нем.
Его Пожиратели охотились по всему краю, и он ощущал, как вливаются в него питательные соки. Для полного насыщения их было недостаточно, но можно обходиться и ими. Вновь раскинув мысленную сеть, он попытался найти здешних волчецов, чтобы притянуть их к себе для Перемены. Но в радиусе достижения его силы их не нашлось ни одного. Странно, подумал он. Ему было известно, что они существуют в этом мире: он уловил их образы в угасающей памяти Савла Уилкинса и снова нашел их в садистском сознании Иакова Муна. Он чуть встревожился. Без новых Пожирателей ему будет труднее овладеть этим миром. Но тут он вспомнил про Врата: раз нашлись одни, значит, существуют и другие.