Сирахама
Шрифт:
Он не без удовольствия прибил бы Сирахаму на татами. И - да - убил бы. Запросто! Но - сам! Сам! Своими руками. А не вот так - чужими!
Рююто казалось, что отец совершил ошибку. В то же время, когда отец задал этот вполне закономерный вопрос, он сам ничего вразумительного предложить не смог.
«Сынок, у нас нет выхода на Гасящих. А никакие иные специалисты не справятся! И у нас нет подобных свободных средств. И... самое главное - эти старые мудаки - они ведь тоже Асамия! Они старые пидарасы, но они - Асамия! Понимаешь, Рююто? Асамия! Во что мы превратимся,
Так что - нет: не «отец совершил ошибку», а «они совершили ошибку». Оба.
О том, что Сирахаму убили, отец сказал в воскресенье вечером. Прямо так и сказал. Буднично и равнодушно:
– Сирахаму вчера убили. Ванадис. На нас даже никто не подумает - по какой-то причине Шакти сама хотела его убить... я только зря вылез... совсем в ее глазах упал.
Отец был пьян. Сильно пьян. Но это выразилось только в акцентировано-контролируемых осторожных движениях, аромате виски в кабинете и очень тщательно «спрятанной» пустой бутылке. Она была утоплена в аквариуме.
Нет, он вовсе не пытался оправдаться в глазах сына, показывая, как ему неприятно произошедшее, как он переживает... Представать в образе страдальца - это было противно самой природе Асамия. Да и любого человека с чувством собственного достоинства!
В этот момент Рююто особенно остро почувствовал, КАК же ему не хочется становиться главой клана. Вот так же глушить тошнотворный виски, пытаясь залить остатки совести... Сколько раз отец уже так делал?
– Я хочу посмотреть на запись боя, пап.
– Попросил Рююто.
– Если это возможно, конечно...
Отец якобы небрежным движением толкнул брусок флешки по полированной поверхности стола. Флешка застыла точно под приподнятой ладонью Рююто.
– Думаю, мамы будут рады тебя увидеть...
– Отведя взгляд в сторону неуклюже намекнул Рююто.
Орочи усмехнулся и махнул рукой в сторону двери.
– Уж сам разберусь. Не парься!
Забрав флешку, Рююто осторожно прикрыл за собой дверь кабинета.
«Один к десяти» - Оценил он возможности бывшего соперника, когда заперся в своих комнатах и несколько раз очень внимательно просмотрел запись.
«Мы с отцом, действительно, совершили ошибку - надо было всего лишь набраться терпения. Сирахама с такой скоростью прогрессировал... Пять минут против Ванадис! Пять минут! И - чуть не изувечил ее! Первую ученицу Шакти!»
Вероятно, отец тоже это понял. Не мог не понять! Но - ни словом! Да и что толку ТЕПЕРЬ об этом говорить!
Когда в понедельник в институте он подошел к старосте и осведомился, где Фуриндзи (а что - официальный жених имеет полное моральное право задавать такие вопросы! Общественное мнение ему еще и пару пунктов за настойчивость накинет... после почти ежедневных побоев-то, от которых Рююто даже в институте не появлялся некоторое время!), ему стало совсем худо: «Фуриндзи болеет».
Как же - «болеет»! Оплакивает любовника! Вот, что она делает!
А староста-тян еще и лицом изобразила сочувствие: дескать, бедненький влюбленный, переживает,
Его, одного из лучших бойцов в Японии, жалеет какая-то романтично настроенная девица!
Паршиво было. Паршиво!
А вечером уже трезвый отец сообщил, что Шакти Рахманн с ученицами вылетела в Индию. Даже не поставив их, нанимателей, в известность! Оставив только младшую ученицу, чтобы соблюсти формальности. Младшую! Это была пощечина! О которой, правда, знали только Рююто, отец и сама Рахманн.
И, возможно, Рыжая Лисица - Беника.
А ведь теперь Миу его, действительно, убьет! Она из тех японских женщин, что протыкали себе ножами горло после смерти мужа... Правда, ЭТА еще и всех настоящих и мнимых врагов покойного мужа поубивает предварительно!
«Если он на мне женится, я его вообще убью!» - младшую сестренку, видимо, так потрясли эти слова, что она целую неделю вылавливала его на средней половине и рассказывала-рассказывала-рассказывала, какая эта Фуриндзи, с которой она случайно столкнулась в аквапарке, оказывается, ужасная и отвратительная женщина!
И не только ему рассказывала! В, конце концов, даже умнейшая Хана озаботилась его, Рююто, безопасностью после возможной женитьбы!
И, похоже, эта встреча в аквапарке была подстроена Фуриндзи или Сирахамой - очень уж точно Хонока Сирахама вышла на Мурасаки!
А тут еще и Шакти так некстати ослабила охрану, оскорбившись предложением Орочи Асамия.
Ему сейчас было паршиво. Не так, конечно, как сейчас паршиво Миу Фуриндзи, потерявшей любимого человека, но - тоже не сахар! Совсем не сахар!
+++
– Украли... жениха... у тебя?
Миу, стараясь не слишком широко улыбаться, очень точно скопировала интонации, поглаживая одной рукой урчащего на ее коленях Точимару. Вторая рука двигала мышкой.
Солнце только вставало из-за горизонта. Остров-вулкан, у которого они вчера вечером бросили якорь, уже скрылся из виду. Дул попутный устойчивый ветер. Перистые облака, подсвеченные снизу, создавали впечатление второго волшебного океана, но - вверху, над головами.
Девушки сидели в кают-компании. В помещении витал ядреный запах кофе и уютный «домашний» аромат хлебных тостов с жареным сыром.
«Красный кролик» уже несколько часов полным ходом шел на вест-зюйд-вест.
«Похищение» Кенчи обнаружили практически сразу - Миу вопреки правилам решила спать с открытым иллюминатором, и пытающуюся заснуть девушку (если честно, она пыталась расслышать звуки из каюты «молодоженов») заставил вскочить удаляющийся звук моторной лодки. Она сразу бросилась в каюту Кенчи, но обнаружила там только огромную «морскую звезду» - Ренку, с блаженным выражением на лице раскинувшуюся на кровати.
Убедившись, что с молочной сестрой все в порядке, Миу не стала ее пока будить, а бросилась на верхнюю палубу. Несколько раз ей под ноги попался возмущенно мяукающий Точимару, о которого она (она!) чуть не споткнулась.