Сирахама
Шрифт:
Тут уж - к чему присутствие Темной исключительно располагало - переключение на муай-тай и пролом ног... Ну, а дальше, как говорится - дело техники - осталось добить пошатнувшегося противника.
– Ну, вот, ящерка, а ты говоришь - Марти Сью!
– С искренним недоумением протянул я.
– Палец выбил, плечо выбил и, кажется, одно ребро сломал. Представляешь?!
Я, действительно, был удивлен, стоя над потерявшим сознание противником... Так драться - это надо было очень упорно и долго тренироваться!
– Ну, прибил же все-таки!
– Возразила
После начала драки она отпрыгнула к двери, чтобы, с одной стороны заблокировать ее для Ниидзимы, а с другой, чтобы кто-нибудь посторонний не сунулся. Ну и расстрелять Ниидзиму, если по какой-то случайности он все-таки начнет выигрывать... «Духа рыцарства» и высосанных из пальца Кодексов Чести в моей ящерке оставалось все меньше и меньше.
Она спрятала «Сабли», вытащила из коробки в «кухонном уголке» салфетку и приблизилась ко мне:
– Он тебе еще и нос расквасил! Давай, кровавые сопельки подотру... А для Ямы тебе и одной ноги хватит.
– Такое впечатление, что его обучали в Ордене Феникса.
– О! И синяк на скуле будет... Их, фениксов, по миру столько бродит... Это ж китайцы! Кто-то и взял его к себе на обучение.
– И деловито осведомилась.
– Будешь пытать? Лично у меня накопилось к нему несколько вопросов.
– Что за кровожадность? Давай, вежливо спросим для начала. А, хотя нет, для начала мы его свяжем.
– Давай. Но ты сам видел, как он дрался. С мотивацией, толкнувшей на такое, люди молчат до конца.
С этим не поспоришь - действительно, я оценивал шансы на то, что Ниидзима что-то скажет добровольно, как ничтожные. Но - надежды-надежды.
Ниидзиму связали и привели в чувство.
– Расскажешь, что это были за выкрутасы?
В ответ - бессмысленный взгляд и бешенство в эмоциях. Сейчас все свои силы Ниидзима направит на то, чтобы молчать. А сил этих у него полно - в этом я уже убедился. Плохо.
– Ниидзима-кун, - Проворковала Мисаки, ласково запустив руку в волосы Ниидзимы.
– Скажи пожалуйста, а что было в бутылке, кроме воды?
В ответ - тишина.
– Ну, вот...
– Вздохнула Мисаки.
– Я так давно не играла в «доброго полицейского»... наверно, навык потеряла.
– Понятно, Ниидзима-сан. Ну, тогда позвольте отнести вас в банно-душевой комплекс. Там и камера выломана, и кровь легко смыть, и труп разделать можно. Мисаки, останься, пожалуйста - зрелище намечается неаппетитное... ну и чтобы не зашел никто.
– Видишь ли, Кенчи, ставить правильные вопросы я все-таки умею гораздо лучше, чем ты! А чтобы никто не зашел, я сейчас дверь чем-нибудь тяжелым заблокирую.
Вот такие у меня подруги! Видимо, на новость «Я тут человека убил», последует ворчливое: «Какой же вы неуклюжий, аната! Нам же теперь прятать труп, а у нас все шкафы скелетами заняты!»
– Я еще хотел попросить тебя пройтись по помещению со своим сверхчутьем. Нужно убрать всю записывающую аппаратуру, если она тут есть...
– Хо-хо-хо!
– Мисаки вытащила из своего рюкзачка и продемонстрировала мне знакомый приборчик подавления
– И давно ты с собой «малый шпионский набор» таскаешь?
– С тех пор, как Сигурэ-сэнсэй разрешила пользоваться своим арсеналом... Там столько всяких штучек! Никогда не знаешь, где мы с тобой окажемся наедине... и что-то не хочется мне потом наблюдать видеоролики определенной тематики в интернете... Вот и приходится заботиться о своей девичьей чести!
+++
– Охренеть!
– Угу!
– Мисаки, конечно, выглядела удивленной, но в гораздо меньшей степени.
Что и понятно: она-то смотрит на весь «сюжет» немного со стороны. Для нее большая часть происходящих событий - это наблюдение за тем, как корячится главный герой на экране в каком-нибудь боевике. Можно посмеяться, можно всплакнуть... Мне до сих пор кажется, что Мисаки к этим событиям относится несерьезно, что, кстати, может быть для нее опасным.
Мы только что покинули банно-ванное помещение, где приходил в себя по-прежнему связанный Ниидзима, чтобы обменяться впечатлениями.
– Гораздо больше, Кенчи, меня заинтересовала твоя техника допроса...
Мисаки подошла вплотную и пальчиком стала выводить какие-то узоры на моем комбинезоне, постреливая вверх смущенными застенчивыми глазками... очень знакомый жест. Мать таким же образом приводит отца в более сговорчивое состояние... и не могу сказать, что это не действует на меня в исполнении Мисаки.
– ... ты его даже ни разу не ударил. Только на точки всякие нажимал, ухо прищемил, кончик носа... ах, да - ты еще иголку в плечо ему воткнул... а у него глаза закатывались и пена изо рта шла... и он почти не шевелился... оч-ч-чень интересно. Никаких следов на теле. Очень-очень действенный метод! Тебе бы в угрозыске цены бы не было! Ке-е-ен! А научи одну маленькую беззащитную ящерку... исключительно в целях самозащиты... парочке приемчиков... И развединформация польется к тебе рекой! Это я тебе гарантирую!
Древние способы допроса в целях самозащиты? М-да...
– Смотрю, сами откровения тебя не особо впечатлили, маленькая беззащитная ящерка?
– Не особо. А должны были? Ну, подумаешь, Ниидзима раньше был Танимото. И что? Ну, подумаешь, младший Кодзаки, напуганный до поросячьего визга, решил подстраховаться... Тебе-то что?
– Беспокоюсь.
– Ответил я, умильно смотря на Мисаки.
– Боюсь, что спать ночами не буду, если сейчас на тормозах спущу... такую гнусь...
Иногда, в ожидании каких-либо действий Мисаки, Старик смотрел на Мисаки моими глазами... вот так - как на цель в прицел, в напружиненном спокойном ожидании... положив палец на спусковой крючок. И вот так же легко и умильно улыбался... Вот и сейчас от ответа на мою реплику зависело... что-то важное. По какой-то причине я не могнаверняка узнать, что произойдет в случае «неправильного ответа». Мог лишь догадываться, что повторится случай, как тогда, после зачистки филиппинской деревни, название которой мы так и не узнали.