Сирахама
Шрифт:
Глава 16
«Мы сидели и курили. Начинался новый день...»
Эта строчка, не имеющая никакого отношения к происходящему, крутилась в голове.
Во-первых, не «сидели»... точнее, сидели не все, а только девочки - мальчики лежали, как и предписано настоящим «нормальным гаремо-владельцам»... Как ежики: на пузе и вверх иголками. Кэнсэй перед тем, как уходить, накинул простыню на задницу... Наверно, для того, чтобы видом мужских голых ягодиц не смущать непривычную пока еще дракошку-Мисаки (а насчет Миу
Во-вторых, не «курили», а молчали. Нехорошо так молчали. Напряженно и настороженно.
В-третьих, «новый день» не начинался - был вечер. Даже ближе к ночи. Правда, окружающий мир в очередной раз изменился, явив свою новую грань - так что в каком-то метафизическом смысле, да, «новый день» все-таки «начинался».
А я даже встать не мог, чтобы обнять, по головам погладить или еще что... Не потому, что смущался собственной наготы, а потому что не мог. Ноги и руки были надежно парализованы добрым, но коварным рефлексотерапевтом Ма Кэнсэем. Учителя подстраховались на случай остаточных эффектов от моих активаций. Видимо, опасались изнасилования. Которое, строго между нами, заслужили. Особенно, одна мастерица всяческого оружия...
Распределились показательно: справа от меня Миу с Ренкой, а слева - напряженная и ощетинившаяся «дракошка»-Мисаки.
– Реночка...
– Позвал я.
– Да, Кенчик?
– С готовностью отозвалась Ренка, больше других страдающая и испытывающая невыносимые муки от столь долгого молчания.
– Убери, пожалуйста, пару иголочек из уха... чешется - сил нет.
– А сам?
– Лениво мне...
– Хм-м-м...
– Реночка, иногда будущему мужу тоже требуется ласка и внимание будущей жены... И ее помощь.
Короткий укол удивления со стороны дракошки Мисаки. Ну да, откуда ж ей знать про эти страсти Редзинпаку?
– У меня такое подозрение, Кенчи...
– Ладошка Ренки поползла по внутренней стороне бедра вверх.
– Что иголочки эти - не просто так...
– Ладошка добралась до паха.
– Хм... та-а-ак... ага... а если вот та-а-ак... ага... понятно. Тебя парализовали - никакой реакции... Как предусмотрительно! Помня обстоятельства нашей первой встречи - более, чем оправданная предосторожность!
Пальчики Ренки переместились по спине вверх, осторожно огибая места установки иголок... судя по всему, девушка внимательно осматривала узор, составленный этими иголками.
– Нет, Кенчи, я не уберу иголочки. Если тебе их поставили - значит, так надо. К тому же, я думаю, что парализует тебя одна-единственная иголка из того десятка, что я вижу у тебя на спине. Ну, или две. Следовательно, снимать придется все... А это может быть опасно для твоих каналов Ци. А за здоровьем жениха, как ты только что правильно заметил, я должна следить очень внимательно! А хочешь, я тебя по спинке поглажу... или по голове.
– И, действительно, начала гладить... и, спустя минуту, добавила непонятное.
– О! Миу! Так тоже действует! Рекомендую!
И вот - меня гладят уже в две ладошки! Я посмотрел в сторону Мисаки и успел увидеть, как она прикладывает титанические усилия для того, чтобы глаза не были такими кавайно-огромными...
Вот так... Можно было
– Охаяси-сан?
– Позвал я.
– Сирахама-сама?
В эмоциях девушка была гораздо спокойней, чем тогда, в «европейской гостиной», но, все равно, до удовлетворенности своим положением там было еще очень и очень далеко. Но хоть прошли паника и мысль о том, что все это - сон!
Общий настрой Мисаки можно было охарактеризовать, как... «ну, мудак, я тебе и в рамках вежливости и «чего изволите, господин-сама» веселую жизнь устрою!». Ну и удивление (это еще мягко сказано) от действий Миу и Ренки, конечно же...
А девчонки увлеклись, и уже делали вполне профессиональный массаж... в четыре руки... Разумеется, избегая мест, где были установлены иголки... Я почему-то вновь напомнил самому себе какого-то преступного босса... вот если сейчас еще и Мисаки услужливо поднесет ко мне телефон с докладом «с полей».
– Что тебе сказали?
– Я остаюсь с вами, Сирахама-сама. И живу там, где вы укажите. В Редзинпаку, или в доме ваших родителей... или в любом другом вашем особняке. Как пожелаете, Сирахама-сама!
– О! Глубокоуважаемая семья Рю подарила мне парочку своих особняков?
– Обрадовался я.
– Мне об этом ничего не известно, Сирахама-сама.
– Деланно-расстроено вздохнула Мисаки.
– Я имела в виду ваши нынешние особняки - ведь у столь доблестного воина, как вы, обязательно есть достойная жилплощадь...
Ну, основная линия «наезда» понятна. Слабенько, если честно...
– Доблесть и воинское мастерство драконов измеряется квадратными метрами жилплощади?
– Любой из сынов или дочерей Драконов может рассчитывать на достойные и комфортные условия жизни...
– Мисаки помолчала и не удержалась от того, чтобы не похвастать.
– Дракону, достигшему определенного уровня мастерства, даже если он несовершеннолетний, предоставляется жилье размером не менее сорока девяти татами! А если речь идет о семейном драконе-мастере, то на каждого члена его семьи, достигшего четырнадцати лет, должно приходиться не менее тридцати шести татами! Это записано в жилищных нормативах семьи Рю!
Можно не спрашивать, выполняется ли этот норматив. Это ж дурацкая страна: если записано - значит, выполняется! Можно было бы ляпнуть что-то вроде «... а если дракон изгоняется из клана, то эти сорок девять татами у него изымаются»... Но это будет глупо и не совсем честно - у меня есть большие подозрения, что наш совсем не маленький по местным меркам частный дом на довольно крупном земельном участке появился не без вмешательства Драконов. Кстати, его площадь... ну-ка, ну-ка... его площадь... э-э-э... где-то двести двадцать с чем-то татами... Так что и тут упрекнуть «ящериц» не в чем - даже по меркам Драконов семья Сирахама живет в хоромах! Еще и имеет возможность «плодиться и размножаться» дальше! В полном соответствии с «жилищными нормативами семьи Рю».