Сирахама
Шрифт:
— Миу… Что вам с Ренкой сказали о Мисаки?
— Какой общий расплывчатый вопрос, Кенчи… — Хмыкнула она. — Попытайся еще раз.
Я откровенно почесал в затылке, пытаясь сформулировать проблему как можно более обтекаемо и деликатно:
— Известно ли вам об обстоятельствах, препятствующих возвращению Мисаки Охаяси в семью?
Миу фыркнула и тихонько рассмеялась:
— Акисамэ с удовольствием поставил бы тебе «А» за такую изящную формулировку… Известно. Нам продемонстрировали фотографии, на которых у спящего Сирахамы Кенчи на груди в две дырочки уютно
Захотелось выругаться. Миу, видимо, поняла мое состояние, потому что успокаивающе сжала мою ладонь:
— Не фотошоп, конечно. Но вначале даже я купилась и закатила скандал. Но потом успокоилась и подумала… Постановкой ведь за километр несет. Я же видела, в каком состоянии Сигурэ тебя доставила — по времени сна не сходится… К тому же Ренка рассказала о твоем отношении к женским трусикам — а у Мисаки, когда мы ее укладывали, они были на месте. И, самое главное, ты такого ни за что не сделал бы!
А теперь захотелось выругаться еще раз. Судя по эмоциям, Миу была уверена во мне на все сто процентов!
— Между прочим, я ошибалась. — Деланно грустно вздохнула Миу. — Мисаки не «дохлая» — фигурка у нее хорошая…
— Миу, я не знаю, что тебе сегодня или завтра… или когда еще обо мне скажут. Но я не забрасываю тренировки. И не собираюсь отступаться. Понимаешь?
«А пафоса, пафоса… аж скулы сводит, Старик!»
— Конечно, Кенчи! — Все та же непрошибаемая спокойная уверенность («Малыш! Да чем же мы заслужили такое доверие?!»). — У тебя получится! За меня тоже не беспокойся. Что бы про меня ни говорили… Понимаешь? Что бы ни говорили!
«Старик, она явно что-то задумала!»
— Кенчи, если ты вдруг забыл… я завтра в пять-тридцать выбегаю на пробежку…
Глава 18
На тренировку в Редзинпаку я не пошел и на следующий день. Привел Миу к воротам, получил полновесный и откровенный поцелуй, ощутил направленную волну «жажды крови» (эдакий аналог вежливого покашливания от Старейшего — чтобы, значицца, молодежь не увлекалась), уважительно поклонился в сторону ворот, и отправился домой.
Выскочить и затащить меня на тренировки никто не пытался… может, правда, совесть проснулась? Ну, хотя бы помечтать-то я могу, не так ли?
Миу не настаивала, не показывала, как ей будет скучно и одиноко в Редзинпаку без меня, ни какими другими способами не пыталась склонить меня к посещению Редзинпаку. Она спокойно приняла мое решение и показала свое согласие с ним и поддержку. И даже намеком не делала мое положение еще более паршивым…
Идеальная мудрая женщина, начисто лишенная подростковых комплексов! Хрен я ее Рююто отдам или какому-то там… «сильнейшему»!
Когда я забежал домой за еще с вечера собранными вещами, в мою комнату, постучавшись, просочилась мать:
— Кенчи, ты пропускаешь тренировки? — «Деликатно» и «издалека» начала она.
— Решил сделать маленький перерыв, ма. И не пропускаю, нет. Сегодня, вот, в институтском спортзале тренировался. —
— Да, мы уже встречались с вами этим утром, Сирахама-сан! — Важно покивала головой мать. — Вы изволили сломать Ни-сана — мой любимый тренажер! — Она возмущенно уперла руки в бедра. — Зачем было выдергивать ему руки?!
— Прости, ма…
Черт! Нехорошо получилось! Может, как-то оплатить ремонт?
— Ну, что ты… Я рада, Кенчи!
Она подошла и, поколебавшись, осторожно растрепала волосы у меня на голове… Я ее понимаю — раньше сын возмущенно вывернулся бы из-под руки — взрослый же! — и окрысился. А я… мы млеем. Потому что поумнели.
— Ни-сан на гарантии был. И у меня их — восемь запасных. Я уже Сан-сана поставила — приходи ломать еще. Я их постоянно меняю. Правда, обычно я сношу ему голову. — Она сделала легкое движение, имитирующее начало «вертушки», рассмеялась и с любопытством спросила. — А что это была за техника? Кэмпо Ма-сана? Очень своеобразная техника…
Я искренне удивился. Не узнать собственную технику Драконов! Техника, действительно немного похожая на Винь-Чунь мастера Ма — наверняка, разновидность «ближнего» боя Драконов… Должна же у них быть техника для ближнего боя? Хотя, тот Дракон на соревнованиях ничего мне не противопоставил…
А, хотя, чего я раздумываю! Проще же спросить!
— А разве это…?
— Дорогая, я вернулся! — Ба-бах! Дверь в мою комнату распахнулась и отец кубарем, споткнувшись о порог, влетел внутрь и растянулся на полу.
— Уй-я-я, — Взвыл он, схватившись за пострадавшую ногу. — Ай-я-я…
Мать, разумеется, тут же засуетилась. Ты не ушибся? А дай посмотреть! А пальчиками пошевели! Да на ноге! Да на другой ноге, анта! Ну, вот — ничего страшного, всего лишь ушиб! А ты уже расхныкался! Сейчас компрессик сделаю — завтра будешь у меня кузнечиком прыгать! И не надо мне тут морщиться — жена сказала компресс, значит, компресс! Или ты что-то имеешь против моих компрессиков? Ах, ты не хочешь «кузнечиком»? Тогда будешь зайчиком у меня прыгать! Кроликом? Ну, ладно, попрыгаем кроликами! Я вам сегодня сырный суп-пюре со сметаной и спаржей приготовлю — кроликам-мальчикам очень полезно! Пьён!
Я помог отцу подняться… кстати, мне показалось, что особых неудобств с ногой он не испытывает — видимо, ему просто нравится, когда такая женщина вот так вокруг него крутится и суетится. Я его понимаю — мама у меня замечательная!
— А о чем это вы тут шушукались? — Поинтересовался он, опираясь на мое плечо.
— Кенчик решил сделать небольшой перерыв в посещении Редзинпаку, аната…
— Гениально! — Потрясенно воскликнул отец хлопая меня по плечу… кажется, даже если нога у него до этого болела, то уж сейчас точно перестала. — Гениально! Собрать всех невест в одном месте и — время от времени делать «небольшой перерыв» в посещении этого места! Гениально, сынок!