Сирена в котелке
Шрифт:
Да, да, в песенку надо вслушаться.
?? ?? ??
?? ?? ??
? ?
С выкрутасами
?? ?? ??
С некоторых пор у нас в Варшаве устраиваются специальные концерты для молодежи хулиганского возраста. Это так называемый джаз, или музыка с выкрутасами.
Это такая музыка, что, услышав ее, невозможно спокойно усидеть на стуле, сам собой начинаешь дергаться, подпрыгивать, а потом стягиваешь с себя пиджак и размахиваешь им в воздухе, как
Если же кто-нибудь соберется на эти выкрутасы во второй раз, можно быть уверенным, что он принесет с собой ручной звонок или две жестяные крышки и поднимет ими страшный шум, пытаясь попасть в такт музыке. Самые спокойные зрители снимают штиблеты и колотят в такт подметкой о подметку.
Шурин уговорил меня пойти с ним на концерт, но у меня не было ни малейшего желания.
— Чтобы слушать такую музыку, — говорю я, — нужно иметь перед собой чистую скатерку, на скатерке селедочку в масле, бифштекс по-татарски, кусочек масла, сто граммов и кружку хорошего пива. Это музыка, как бы сказать, больше ресторанная.
— Смотри, а эти ребята целыми часами слушают.
— Значит, не на каждого действует одинаково. Совсем как перед войной танго «Последнее воскресенье». Слушая его, в Будапеште люди целыми семьями коллективные самоубийства совершали. А у нас в Варшаве это не привилось. Один мой знакомый, некий Петелька Зигмусь, со своим дружком Бараном Феликсом в пивной «У кирпичиков» приказали сыграть это танго десять раз, и ничего не получилось.
А хотели они покончить жизнь самоубийством из-за того, что пропили кучу денег и боялись домой ехать.
«Нету, Фелюсь, другого выхода, — сказал Петелька, — мы должны заказать музыкантам танго «Последнее воскресенье», говорят, это такое танго, что даже если бы мы денег не пропили, так и тогда бы мы под эту музыку лишили себя жизни. Аппетит, понимаешь, Фелюсь, к гробикам это танго развивает».
«Ну, в таком случае, Зигмусь, вели, чтобы сыграли…»
Оркестр сыграл. Оба самоубийцы пили под каждый куплет отдельно, и, когда музыка кончилась, Петелька спросил Барана:
«Ну как, Фелюсь, разыгрался аппетит?»
«Еще как… на бигос с помидорами».
«У меня тоже. Наверно, мы невнимательно слушали. Пусть еще раз сыграют!»
«А бигос и четвертинка своим порядком?»
«Само собой разумеется».
Оркестр сыграл это «Последнее воскресенье» еще три раза, а в результате только счет прибавился на тридцать шесть злотых с грошами. Теперь уже у них не было другого выхода, как довести до самоубийства официанта и буфетчика. Велели снова играть это смертельное танго, но все напрасно. Никто из обслуживающего персонала не повесился, а мальчик побежал за полицией, потому что у Барана и Петельки уже не было чем платить.
На этом примере ясно видно, что очарование музыки не каждый чувствует одинаково. То, что может довести до слез начинающего хулигана,
С этой точки зрения я против джаза не возражаю, лучше, чтобы хулиганы срывали с себя пиджаки в концертном зале, чем с меня демисезонное пальто на улице. И поэтому я говорю: «Да здравствует музыка с выкрутасами!»
Только я боюсь, как бы она им быстро не приелась, уж слишком ею злоупотребляют.
? ?? ?
? ?
Варшавские Битлзы
? ?
Смотрю, вчера приходит к нам шурин. Только я с трудом его распознал. Вроде он и не он. Спереди челка до самых глаз, сбоку пейсы, с тыла длинная плетенка, даже на воротник ложится. Одним словом, ни дать ни взять малолетний сопляк, которого ни один парикмахер остричь не хочет, потому что он кусается и брыкается. А на макушке он совсем лысый. Ну что тут много говорить — карикатура для смеха.
— Олесь, что ты с собой сделал? На кого ты похож?
— А что. Плохой вид? Работаю под битлза.
— Под кого?
— Что, ты газет не читаешь, чтоб мне лопнуть, или что? Не слышал о битлзах, или, иначе, о лондонских четверняшках, которые так на щипковых инструментах наяривают, что молодежь, как только услышит, догола раздевается, кричит, плачет навзрыд и стулья в зале на куски ломает. А битлзы на этом большие деньги делают.
— Что-то слышал, да у тебя что с ними общего, ведь ты только в очко играть умеешь.
— Ничего особенного, подучусь играть на гитаре, конечно, не один, четверо нас варшавских нестриженых битлзов: Казик Обезьяна, Стась Вонючка, Арбуз и я. Мы организовали ансамбль «апельсиново-грушевых», потому что другие цвета уже все разобраны.
— Что играете?
— Самые наимоднейшие куски, как, например, танго о тесных ботинках «Боса нога» и тому подобное.
— И выступали уже где-нибудь перед публикой.
— Ага. В кафе «Кибернетика», бывшее «Слепой Леон».
— Ну и что? Стулья ломали?
— Один. Директор об нас его покалечил, исключительно немузыкальная темная масса. Однако мы не падаем духом, тренируемся дальше. В сентябре заявимся на эстраду, будет так много торжественных заседаний с художественной частью, что и мы пригодимся. Потом войдем с ходатайством о стипендии в Министерство культуры и искусства, а после поедем на Олимпиаду в Токио.
— Как музыкальные четверняшки? Да ты что? Ведь там будет только спорт и лечебная гимнастика.
— И музыкальные коллективы тоже. Не помнишь, что ли, как несколько лет тому назад наш Турщак выиграл на Олимпиаде в Лондоне конкурс скоростной игры на фортепьяно.