Сирена. Сопротивление
Шрифт:
– Господи, прошу тебя, пусть этот кошмар закончится. Неужели нельзя по-другому? Я ведь не имею права отбирать чьи-то жизни, я не имею права лишать кого-то близких. Это не жизнь, это ад, а я посланница темной стороны. Пошли, Господи, для меня Ангела, пусть он позаботится обо мне и заберет вовсе с этой грешной земли. Прошу тебя, Господи, прости меня за очередное преступление.
Вспомнив минуту, когда на горизонте показалось судно, я тяжело вздохнула и мое сердце пронзила острая боль. Те люди просто плыли мимо и даже не видели остров. Зачем их надо было убивать? Зачем я это сделала? Припомнилось, как уже собираясь уходить, я заметила огни проплывающего вдали корабля, и, невольно разжав
Почти сразу в двери показался Алли. Он мигом вбежал внутрь, в два шага добрался до кровати, оторвал меня от подушки и принялся утешать. В последнее время такое случалось со мной нередко, поэтому Алли точно знал, что нужно делать. Он нежно обнял меня и как обычно нашел правильные слова. Я положила голову на его твердую грудь и сквозь собственные всхлипы начала вслушиваться в голос брата. Через короткое время меня охватила безмятежность, я снова поверила, что, убивая одних людей, спасаю других и что напрасно виню себя в содеянном.
Как уснула, не помню. Однако проснулась я, когда еще не до конца рассвело. Первые лучи уже проникали сквозь щели, и мой маленький домик радостно подсвечивался со всех сторон. Сонное состояние очень скоро сменилось отчаянием. Мне не хотелось подниматься, но вовсе не от физической потребности поваляться подольше, а от нежелания заниматься своим делом. Так или иначе, я быстро заставила себя покинуть и кровать и наше селение, чтобы никому не попадаться на глаза.
Не заметив, как снова оказалась на своем берегу, я подняла небольшой серый камешек, и максимально приблизившись к воде, чтобы с чувством запустить его подальше, слева за выступом заметила мужчину, лежавшего без сознания. Вода укрывала его тело до самой груди. Мой каменный выступ, словно намеренно, прятал беднягу от острова и его обитателей.
Камешек выпал из ладони. Я замерла. Первое, что пришло на ум: «Кто это? Разве это возможно?» Мысли кружили в голове, периодически сменяя друг друга. Лишь спустя несколько мгновений я поняла, что этим человеком может быть только загадочным образом спасенная жертва выполняемой мною миссии. В голове наступило временное затишье. Я не знала, что думать, не верила собственным глазам. Это казалось чем-то фантастическим, чем-то, во что просто невозможно поверить.
Тем временем, лучи солнца, показавшегося из-за горизонта, уже коснулись лица незнакомца. Мужчина, на вид двадцати восьми – тридцати лет, не меньше метра восьмидесяти ростом, лежал неподвижно. Его глаза были закрыты. Насквозь промокшая одежда колыхалась под натиском небольших волн, достававших до его лопаток. Голова незнакомца лежала на влажном желтовато-белом песке, и его темные коротко стриженые волосы, еще не успев просохнуть под утренним солнцем, дружно завились в полукольца. Тонкие губы гостя, покрытые каплями воды, оставались приоткрытыми. Руки и лоб были исцарапаны до крови, полурастегнутая когда-то белая рубашка, с завернутыми почти до локтя рукавами была порвана в нескольких местах. Более или менее уцелели темно-синие джинсы. Дыра в области колена на потертой ткани смотрелась вполне натурально. От увиденного мое сердце сжалось в непреодолимом сострадании.
Когда глаза привыкли к столь необычной картине, меня накрыла целая туча мыслей. Это были одни лишь вопросы. Как это случилось? А что если о нем узнает моя семья? А что если Отец примет решение убить чужестранца для поддержания нужного количества обитателей на острове? А что если, очнувшись, он окажется плохим
Я стояла в оцепенении несколько долгих минут, пока мужчина не приподнял, наконец, тяжелые веки. Под ними оказались темно-карие глаза, наполненные каким-то неопределенным смыслом. Последовавший стон пронзил мою душу точно острая стрела лучника. Я тут же подбежала к незнакомцу, опустилась рядом с ним на колени и подхватила его голову своими руками. Скривившееся лицо выражало только боль, и это заставило его снова закрыть глаза. Губы безмолвно дрожали. «Наверняка у него полно травм» – пронеслось у меня в голове.
Как только мужчина попытался приподняться, очередной стон вырвался из его груди, и, не сказав ни слова, он вновь провалился в забытьи. Маловероятно, что он вообще понял, где находится. Скорее всего, даже не заметил рядом меня.
Я осторожно вытащила спасенного из воды и начала судорожно перебирать варианты дальнейших действий. Ни один человек не должен был выжить. Такого никогда не происходило. Если семья узнает о случившемся, непременно будет принято решение избавиться от бедняги. Причем подрастающее поколение заставят думать, что он был мертв. Говорить нельзя.
Придвинувшись к незнакомцу, я коснулась ладонью его головы. «Он весь горит!» – с тревогой поняла я. – «Говорить нельзя, но его обязательно нужно спасти!»
Держа голову несчастного в трясущихся от испуга руках, я принялась нервно теребить его волосы. Не слыша себя, повторяла одно и то же: «Очнись, пожалуйста, прошу тебя!» Но его глаза по-прежнему были закрыты.
Оставив парня в покое, я рванула было за Алли, но, остановившись в считанных метрах, оглянулась. Убедившись, что в тени каменного выступа незнакомец полностью скрыт от жаркого солнца, бегом продолжила свой путь.
Глава пятая. Признание
Обычно расстояние от моего берега до поселения отнимало не менее получаса, но сейчас я преодолела его гораздо быстрее, потратив втрое меньше времени.
Подкравшись к домику своего брата, я повернула круглую металлическую ручку, и дверь со скрипом отворилась. Напротив располагалась только узенькая кровать, где лежал еще спящий Алли. Я опустилась на колени перед братом и обхватила ладонями кисть его правой руки свисавшей до пола, от чего он немедленно пробудился и приподнялся с подушки, опершись на локоть.
– Что ты здесь делаешь? Что-то случилось? – Алли окинул взглядом комнату, уже наполненную дневным светом.
– Мне необходимо твое понимание и поддержка, – начала я.
– Они у тебя всегда были и будут.
– Я имею в виду другое. Мы стали мало говорить. – Мое объяснение тут же было понято.
– Я не хотел еще больше бередить твои душевные раны. Потому стал меньше рассказывать о себе. Да и ты стала непредсказуемой. Не понимаю, зачем ты бросилась на помощь людям, чей корабль сама же погубила. Неужели все настолько плохо?
– Это так. Но такого больше не будет. Обещаю.
Алли молча поцеловал меня в лоб и усадил на кровать.
– Мне тебя не хватает, – призналась я.
Наконец его губы дрогнули и растянулись в улыбке.
– Когда Родители поведали мне, Даку и Филу историю о сиренах, я не сразу поверил. Они рассказали все, в том числе и о детях. Меня повергло в шок то, что я должен выкрасть троих детей. Но в тот день, когда я пришел к врачу родильного дома и своими глазами увидел бледную умирающую малышку, многое изменилось. Мое отношение изменилось. В итоге остров каким-то чудом действительно спас младенцев. Я понимал всю серьезность ситуации, сложившейся здесь, и хотел хоть как-то подготовить тебя к переменам. Потому и начал тот разговор. Помнишь?