Сиреневый туман, любовь и много денег
Шрифт:
Сжав зубы, Бекас сломал хвостик ампулы, набрал ее содержимое в шприц и, не глядя на Тимура, обошел кресло и присел на корточки сзади него. Опыт инъекций у него был. Задержав дыхание, он легко воткнул иглу в ягодицу Тимура прямо сквозь джинсы. Потом плавно нажал на шток поршня, и таинственное лекарство перешло в организм пленника.
Все. Обратного пути не было. Теперь нужно было идти до конца.
Бекас поднялся с корточек и, обойдя Тимура, посмотрел ему в лицо.
— Что вы… — хрипло спросил Тимур и прокашлялся. —
— А я и сам не знаю, — жизнерадостно ответил Бекас, — наверное, то же, что собирались ввести мне и вы!
Он подошел к столу, взял пустую ампулу, повертел ее и увидел, что надписи были соскоблены.
— Ничего не написано. Можете сами посмотреть, — и он поднес ампулу к носу Тимура и показал ее ему со всех сторон.
Тимур сжал губы и промолчал. Бекас услышал, что на кухне шумит чайник. Он пошел туда, выключил газ и сделал себе кофе. Вернувшись в комнату, Роман уселся напротив Тимура, поставив горячую чашку на другой стул рядом с собой, и достал из кармана сигареты. Закурив, он посмотрел на часы.
«Десять минут пошли, — подумал он, — посмотрим, как действует Гогино зелье».
Он курил и, не скрываясь, наблюдал за Тимуром. Через несколько минут тот неожиданно зевнул во весь рот, потом сладко почмокал губами и уселся поудобнее.
«Началось, — подумал Бекас, — действует».
Глаза Тимура слипались, голова клонилась к груди. Он вздергивал ее время от времени, но это стало происходить все реже и реже, и наконец он уснул. При этом его тело наклонилось вперед, и голова почти касалась колен.
Бекас, посмотрев на часы, отметил, что осталось еще три минуты, снова закурил, и тут прозвучал негромкий сигнал его трубки.
Он поднес ее к уху и услышал:
— Ну что, инквизитор, ты не уморил еще своего клиента?
Это, естественно, был Гога.
— Нет еще, — ответил Бекас, — вот только первый укол сделал.
— Ну, смотри. Если что, сразу звони мне.
— Договорились, — Бекас посмотрел на часы еще раз. Пора было делать следующий укол. За окном начинало темнеть.
Бекас встал, зажег в комнате свет, потом выбрал из кучки ампул пять маленьких, вытянул их содержимое в шприц и сделал Тимуру укол в вену.
До следующего укола оставалось десять минут.
Прогуливаясь по квартире, Бекас пытался представить, как хозяева здешних апартаментов, в этом же кресле, вытягивали информацию из других людей и как трупы этих других людей потом обнаруживали в разных местах города или не обнаруживали вовсе. Картина получилась отвратительная, и совесть Бекаса немного успокоилась.
Введя Тимуру содержимое ампулы с длинной головкой, он включил стоявшую на столе настольную лампу и погасил яркий верхний свет. В комнате стало уютней. Похвалив себя за понимание психологии, Бекас снова уселся рядом с Тимуром и стал ждать его пробуждения.
Тимур медленно выпрямился
Увидев перед собой Бекаса, он посмотрел ему в глаза и вдруг широко улыбнулся.
От этой улыбки Бекасу стало не по себе.
Перед ним сидел очень хороший и добрый человек. Он ласково улыбался Бекасу, и тот пришел в ужас, подумав о том, что сейчас будет подло копаться в памяти Тимура. «Кошмар»! — подумал Бекас, с усилием улыбнулся в ответ и встал.
Опрокинув по дороге стул, он схватил свой радиотелефон и вышел на кухню.
Набрав номер Гоги, Роман сказал:
— Я не смог.
— Что ты успел ввести?
— Почти все, — ответил Бекас, — он проснулся полминуты назад.
— Ничего страшного, успокойся, — сказал Гога, — все в порядке. Адрес давай.
— Я буду ждать тебя напротив бани на Агрегатном.
— Гут, — ответил Гога и повесил трубку.
Бекасу было не по себе, но он все же заглянул в комнату. Тимур сидел и улыбался, как Будда. Проскочив мимо него, Бекас нашел бумагу и ручку и, выйдя в кухню, стал составлять список вопросов, которые необходимо было задать клиенту.
Гога подъехал на сверкавшей мигалками машине ГАИ одновременно с тем, как Бекас вышел его встречать. Пока они шли обратно в квартиру, Гога рассказал, что, выйдя на улицу, он увидел мента и тут же решил, что на нем и поедет. За тысячу рублей они долетели за восемь минут. О, как!
Когда Роман открыл дверь квартиры, Георгий прихватил его за локоть и сказал:
— Все, Ромыч. Теперь не суйся.
Они вошли в квартиру спокойно и без суеты. Проходя в кухню, Гога мельком взглянул на улыбавшегося в кресле Тимура и прошептал:
— Все в порядке. Сейчас наш зайчик расскажет все. А ты смотри и учись.
— Ладно, — прошептал в ответ расстроенный Бекас, — вот вопросы. Здесь не все, я еще сам толком не знаю, о чем спрашивать, но по ходу дела, наверное, выяснится…
— Учи ученого, лучше съешь чего-то невкусного! — Гога взял в руки вопросник, пробежал его глазами, хмыкнул и небрежно бросил на кухонный стол. Потом достал из кармана расческу и тщательно причесался. Закончив наводить красоту, он снял пиджак и тихо сказал:
— Иди в комнату и тихонько сядь в стороне. И положи это поближе к нему.
Он вручил Бекасу включенный диктофон. Бекас послушно прошел в комнату и сел так, чтобы быть в тени. Через полминуты в комнату вошел Гога, и Бекас потерял дар речи.
Если бы Гога появился в расшитой золотом мантии и с нимбом над головой, эффект был бы приблизительно таким же. В комнату плавной походкой вошел человек, излучающий благородство и великодушие каждым своим движением. Он вызывал безусловное и полное доверие. Хотелось броситься к нему на грудь и начать исповедь. Великая гуманность была в его чертах, и благодатью светились его очи.