Сиреневый ветер Парижа
Шрифт:
18 часов 17 минут
Хорошо, что в смартфоне есть мощная камера, которой можно сфотографировать схему.
Плохо, что флешка с фото Макса и его сообщницы застряла в фотоаппарате и не вытаскивается. Женщина с каштановыми волосами нервничает и едва не роняет фотоаппарат. Уф, наконец-то карточка поддалась. Лишь бы она не была повреждена…
Слава богу, все в порядке!
Прикрепить файлы.
Отправить письмо.
18 часов 17 минут 40 секунд
–
– Ерунда? То, что она похожа на Веронику Ферреро как две капли воды и угодила в самую гущу их разборок? Да если хочешь знать…
– Тебя отстранили от этого дела.
– Это ничего не значит.
Компьютер Миртиля пищит, извещая, что пришло новое сообщение. Забыв о своих разногласиях, полицейские бросаются к экрану.
– Я распечатаю все это… Если она говорит правду, надо вызывать саперов, — говорит Миртиль, норовя выдрать лист, еще не совсем прошедший через принтер. — И предупредить начальство. Клеман! Срочно звони нашим, нам понадобится подкрепление!
18 часов 22 минуты
– Алло, месье Саразен? Это Клеман. Тут вот какое дело, кхм… Макс готовится взорвать башню. Эйфелеву, конечно… Эта девчонка, двойник Ферреро, раздобыла схему подрыва. Как? Я так понял, схема была у одного из тех, кого вы нашли на старом заводе. Я думаю… Да, конечно. Кстати, Макс только что был в районе башни. Нет, вы меня правильно поняли. Он переодет, и с ним женщина.
18 часов 25 минут
– Сигнал ее сотового только что пропал, — говорит Бальзак.
– Откуда он шел?
– Седьмой округ.
– Район Эйфелевой башни?
– Так точно, шеф.
Миртиль хмурится.
– Черт! Мне бы не хотелось, чтобы с ней что-нибудь произошло.
По его тону коллеги понимают, что в этот момент он думает вовсе не о башне.
– А по-моему, все вполне логично, — возражает компьютерщик. — Она позвонила тебе, отправила сообщение с телефона и выключила аппарат, чтобы ее не нашли.
И он подмигивает Клеману, которого знает куда дольше, чем сравнительно недавно пришедшего к ним Миртиля. Странно, но здоровяк Клеман вроде как на полтона бледнее, чем обычно.
18 часов 26 минут
– Начальник службы безопасности Эйфелевой башни слушает. Да, месье Саразен. Понятно, месье. Э… но сейчас некоторым образом час пик. На башне множество посетителей…
– Я, кажется, говорю по-французски, и меня можно понять? Срочно закрывайте вход на башню и займитесь эвакуацией тех, кто наверху. Это приказ! И если что-нибудь произойдет, отвечать будете вы! Понятно?
– Но вы хоть можете объяснить, что происходит?
– Ничего особенного. Старушку башню в очередной раз пытаются взорвать. Работайте спокойно, месье, и дышите глубже!
18 часов 28 минут
–
18 часов 30 минут
– Габриэль, может, не стоит сходить с ума?
– Они там черт знает чем заняты… Ладно! Я выезжаю к Эйфелевой башне. Продолжайте работать, ребята.
– Куда? Шеф! Но ведь это совсем не наш участок! Шеф!
18 часов 33 минуты
– Да, господин министр, это Саразен. Его высочество хочет взорвать Эйфелеву башню. Невозможно? Ну я бы так не сказал… Вы только представьте себе, господин министр, какая куча денег у этого скота. Мы с вами можем работать на государственной службе хоть тысячу лет, работать до посинения, до седьмого пота, но не заработаем и сотую долю того, что имеет этот подонок. О нет, я и в мыслях не имел оскорбить кого-либо, я просто констатировал факты.
18 часов 35 минут
– Дамы и господа, нам очень жаль, но Эйфелева башня закрывается. Просьба ко всем, уже поднявшимся на башню, незамедлительно проследовать к лифтам. Дамы и господа, мы закрываемся…
– Что такое?
– До закрытия еще черт знает сколько времени!
– Безобразие! Мы стояли полчаса… даже дольше! Только время потеряли!
– Чепуха какая-то… Ну что, может, махнем в Сент-Шапель? Ты же давно хотела там побывать…
– Какая Сент-Шапель? Я обещала моим фотки с Эйфелевой башни привезти! Что я им теперь скажу?
18 часов 39 минут
– Ты не можешь ехать быстрее? — спрашивает Миртиль Клемана. — Мы опаздываем!
Клеман молчит. Честно говоря, он чувствует себя последней свиньей.
18 часов 41 минута
– Почему мы должны спускаться?
– Что случилось?
– Это бред! Я, между прочим, заплатил за билет!
– Дамы и господа, без паники. Без паники…
18 часов 53 минуты
Полицейская машина тормозит. Во все стороны от Эйфелевой башни прет рассерженная толпа.
– Они закрывают вход на башню и эвакуируют туристов! — ликует Миртиль. Он выскакивает из машины, потрясая планом. — Ну, Клеман, что мы имеем?
– Я скажу вам, что вы имеете, — произносит до боли знакомый голос всего в паре метров от него. — Вы имеете то, что вас имею я!
Миртиль оборачивается.
Миртиль видит комиссара Саразена.
И лицо Клемана, который не знает, куда девать глаза.
Габриэль тотчас же все понимает, все. Сначала Миртилю хочется убить их обоих, потом — себя, потом ему становится так тошно, что нет сил даже двинуть рукой. Двинуть Саразену в ухо, например…