Сиренити
Шрифт:
— Ясно. До связи, — усмиряя внутреннюю бурю, кивнула я и выключила видеофон. — Что будем делать? — растерянно повернулась я к Джулиану.
— Отберём лучших, — переглянулся он с Максом и Теодором, и трое мужчин быстро прошлись по рядам, приказывая самым взрослым, сильным и высоким курсантам сделать шаг вперёд.
В итоге нас пошли сопровождать всего тридцать человек, а остальные были отправлены по домам.
Макс
Мы продвигались по узкой мощёной улочке вдоль низких одноэтажных серых домов, типичных для Ксандрии, и стоявших друг к другу впритык, и улавливали доносившиеся с разных сторон
Всё было довольно неплохо до того момента, как мы дошли до городской площади.
Оказалось, что нас там ждали. Я насчитал около трёх сотен наёмников в чёрной униформе без опознавательных знаков, которые быстро окружили нас со всех сторон.
Путь назад был отрезан, и всё, что нам оставалось, это с боем прорываться вперёд.
Сиренити
Три квартала мы миновали совершенно спокойно: по бокам от меня шагали ровным строем мои телохранители, позади нас в три ряда выстроились курсанты, я шла в самом центре, держась за руку Джулиана, позади меня семенил мой связной, а во главе всей этой процессии был Максимилиан.
Я не первый раз была в Ксандрии, и архитектура этой страны всегда наводила на меня уныние своей невзрачностью, однообразием и скученностью маленьких домиков. Причём жилища богачей отличались лишь размерами, а в целом были столь же унылыми, как кусок тускло-серого кирпича.
Единственное, что радовало глаз — это высокие деревья, порой попадающиеся на пути вдоль дороги. С яркими розовыми, зелёными или фиолетовыми листьями, они были жизнерадостными пятнами на фоне депрессивной массы строений.
Почти все окна были открыты из-за жары, и из них доносились соблазнительные запахи свежего хлеба и блюд из рыбы. Мой желудок отреагировал на эти вкусные ароматы тихим недовольным урчанием.
Солнце уже садилось, но воздух был всё ещё раскалён, и мне очень хотелось снять с себя плащ, поскольку казалось, что ещё чуть-чуть — и у меня будет тепловой удар. Но в этой духоте я решила держаться до последнего: шокированные взгляды моих телохранителей и молоденьких курсантов из-за больших пятен крови на платье мне были ни к чему. И сплетни, которые неминуемо последуют — тоже, ибо некоторые жители высовывались из окна, с любопытством разглядывая нашу процессию.
Плотный ряд серых, грубо вытесанных из камней домиков неожиданно прервался, и мы вышли на огромную пустую круглую площадь с засохшим фонтаном, в конце которой возвышалась массивная ратуша с часами.
Здесь мы были как на ладони, и идеальнее места для засады было сложно придумать. Сердце сжалось от плохого предчувствия, и по нервам тут же царапнули злорадно-торжествующие эмоции окружающих нас врагов.
Примерно триста воинов в чёрных одеяниях, с виду напоминающих земных ниндзя, быстро сжали нас в плотном кольце. В лучах заходящего солнца поблескивали их мечи и кинжалы, и у многих наизготовку были вскинуты бластеры последней модели.
Тридцать юнцов-курсантов Корпорации, мои двадцать телохранителей, плюс связной, Джулиан и Макс — итого пятьдесят три человека против трёх сотен нападавших, которые прекрасно вооружены и отлично обучены. Если мы выживем — это будет просто чудом.
Мои люди быстро сгруппировались вокруг меня,
Джулиан быстро обратился в зверя, выскочил из одежды, и бросился в самую гущу врагов, интенсивно прореживая их клыками и когтями.
Выхватила взглядом Макса: мой Небесный стражник успел отобрать меч у одного из нападающих, и теперь дрался с тремя противниками одновременно, успешно сдерживая их и не подпуская ко мне. Я была поражена чёткости и быстроте его движений, выверенности блоков и ударов, и, пожалуй, впервые увидела в нём не только добродушного красавчика, но и настоящего воина.
Я застыла в ступоре, не в силах пошевелиться от нахлынувших со всех сторон волн ярости и боли. Я не боялась умереть, но смотреть, как за меня погибают совсем юные, ни в чём неповинные мальчики и мои верные люди, многих из которых я знала с детства, было просто невыносимо. Душа разлеталась в клочья и кровоточила вместе с их ранами.
Но самый жуткий кошмар ждал меня впереди. На крыше ратуши что-то сверкнуло, и я словно вновь окунулась в тот ужас, который пережила полтора года назад. Как зачарованная, я уставилась на появившуюся там тёмную фигуру, которая, прихрамывая, сделала несколько шагов и улеглась на шифер, склонившись над снайперской винтовкой.
Беззвучный крик застрял у меня в горле: я улавливала ненависть этого подонка, когда-то убившего Джейса, и знала, куда он направит свой первый выстрел сейчас.
Внутри всё сковало острыми ледяными цепями, когда на моих глазах несколько пуль прошили тело моего тигра, выплёскивая на выходе фонтанчики крови, и Джулиан как подкошенный рухнул вниз, пронзаемый мечами добивающих его врагов.
Его белая шерсть обагрилась алым, и в моих глазах всё потемнело.
Я знала, куда будет следующий выстрел. И я его ждала.
— Сир!!! — встревоженный крик Макса на мгновение заполнил собой всю вселенную, и словно во сне я наблюдала, как он кинулся ко мне, и, совсем как Джейс когда-то, прикрыл меня от пули.
Резкий толчок, и расплывающееся по его широкой груди кровавое пятно было последним, что я увидела перед тем, как весь мир погрузился во тьму.
Глава 13. Привет от Ксендела
Сиренити
Сознание возвращалось мягкими светлыми волнами, и первым, что я ощутила, была небольшая вибрация и гудение двигателей. Не знаю, в аду я сейчас или в раю, но больше всего это место было похоже на мой флаер.
Когда с глаз окончательно спала тёмная пелена, я дёрнулась и обнаружила, что привязана к кушетке, на которой иногда отдыхала во время полёта, а недалеко от меня суетились незнакомые мужчины: трое что-то нажимали на встроенных в стену экранах-панелях, ещё двое копошились в большом рюкзаке, брошенном на полу.
Приподняв голову, я оглядела себя и обнаружила, что моё декольте было расшнуровано до грани приличия, а сверху в виде импровизированного одеяла был накинут мой плащ.
В голове яркой вспышкой пролетели последние события, и я застонала от отчаяния и боли, вспомнив, как пули прошивали тело Джулиана, и как потом по груди Макса расплывалось кровавое пятно. А ещё — предсмертные хрипы погибающих из-за меня молодых мальчиков…