Сирия и Палестина под турецким правительством в историческом и политическом отношениях
Шрифт:
Ни обещания, ни угрозы коммодора не могли быть поддержаны. Чрез несколько дней турецкое войско пред его глазами покинуло прибрежный лагерь, и, так как египетские генералы не могли положиться на верность этого войска, оно было направлено чрез Ливанские горы в Баальбек. Но всего более повредила успеху коммодора простая риторическая ошибка в употреблении эпитетов, свойственных гению арабского языка: в одной из прокламаций, которыми призывал он жителей к восстанию противу египтян, он обещался оказаться милосердным к городу Бейруту. В арабском неудачном переводе милосердие коммодора было выражено одним из девяти эпитетов, исключительно присвоенных Аллаху. Притязание это показалось богохульным мусульманскому народонаселению, и при всей ненависти к египтянам оно с сугубым фанатизмом стало чуждаться христиан даже тогда, когда они сулили ему освобождение.
Во весь август безуспешно длились попытки коммодора и оскорбительные его вызовы к египетским
При невозможности военных действий между флотом и армией коммодор, досадуя на свое бездействие, пытался подкупить Сулейман-пашу и от имени султана сулил ему миллионы и пожизненно любой пашалык [235] . Но старый наполеоновский офицер отверг все эти предложения. В предчувствии наступавшей борьбы в нем будто оживала пылкая ненависть к имени англичан с воспоминаниями удалой юности, проведенной во французских походах. Поступки коммодора повредили успеху предприятия. Непир владеет, без сомнения, великими военными дарованиями; но он не вникнул ни в положение края, ни в дух его жителей, ни в характер лиц; он не постиг тех политических соображений и видов человеколюбия, под знамением которых были приняты решения лондонских конференций и вне которых был бы неминуемо помрачен и самый вожделенный успех. Вместо спокойствия, подобающего предприятию, основанному на решениях четырех великих держав, в его последовательных неудачных попытках выказывалась внутренняя его досада за то, что не ему, не ему одному было предоставлено решить великий вопрос восточного дела, подобно тому как он решал счастливой дерзостью на Тахо судьбы Португалии за несколько лет перед тем.
235
Официальное предложение в этом духе было сделано английским консулом Муром 5 сентября 1840 г. — Прим. ред.
В ответ на угрозы коммодора Сулейман-паша сообщил консулам союзных держав упорный отказ старого паши от сделанных ему предложений и его решимость отстоять саблей то, что саблей было добыто, и отразить всякое покушение флота на береговые пункты Сирии. Исполняя волю своего повелителя, Сулейман-паша тогда же предчувствовал, что дела примут пагубный оборот.
Предпринятая система защиты была безумна, ибо нет никакой физической возможности даже самой многочисленной армией закрыть берег, везде доступный на протяжении 800 верст действиям неприятельского флота, могущего по своему произволу выбрать время и место для атаки. Притом во всяком азиатском войске всего более надо дорожить первым впечатлением и беречь солдата от испуга первой неудачи. Мнение Сулеймана состояло в том, чтобы очистить весь сирийский берег, за исключением одной Акки, а занять армией внутреннюю линию между Халебом, Хамой, Хомсом, Дамаском, Набулусом, Иерусалимом с передовыми наблюдательными постами в отличных военных позициях Баальбека и Антиохии. Главная ошибка Мухаммеда Али состояла, впрочем, не в стратегических соображениях, а в том, что он слишком полагался на влияние эмира Бешира между племенами ливанскими и верил в заступничество Франции, верил в журналы, в речи Тьера, ждал с часу на час пособия противу союзных держав и открытия европейской войны.
Его сирийская армия простиралась в это время до 75 тыс., она была всем снабжена на один год. Вместо того чтобы, согласно с мнением Сулейман-паши, поберечь свое войско, избавиться от тяжкой заботы содержания в повиновении озлобленных горцев, завлечь во внутренность края неприятеля и тем лишить его всех выгод содействия с моря, продлить войну, в которой все материальные преимущества были на его стороне, дать почувствовать побережному народонаселению всю тягость театра военных действий при необходимости доставления припасов и подвод султанскому войску и тем охладить расположение народа к туркам, которые не замедлили бы своим поведением возбудить негодование сирийских племен и заставить их вздыхать о египтянах, — вместо столь очевидных выгод, к которым можно еще присовокупить вероятность скорых несогласий между английскими и турецкими офицерами, Мухаммед Али расположил свои войска по береговым пунктам от Тарсуса до Газы. Правое крыло этой непомерно обширной операционной черты опиралось на Антиохию, где сосредоточивались две бригады, левое крыло — на кавалерию, расположенную в равнинах
236
26 августа 1840 г. — Прим. ред.
Мухаммед Али в самом деле решился защищаться до последней крайности и ласкал еще себя надеждой успеха или, по крайней мере, условий, выгодных в случае продлития войны. Но он отказался, по крайней мере, от дерзновенного покушения нового похода в Малую Азию, чем он во все продолжение переговоров любил грозить, будто готовым в его руках факелом для возжжения европейской войны. Ибрахим уже отступил от Марата к центру военных операций, где до его прибытия власть сосредоточилась в руках начальника штаба Сулейман-паши.
В исходе августа Ибрахим устраивал свое войско в Баальбеке, куда был призван на совещание эмир Бешир. В то же время английский адмирал сэр Роберт Стопфорд [237] и австрийский контр-адмирал барон Бандьера, которым было поручено появлением своим в Александрии поддержать предложение султана, по истечении положенных сроков сходились в сирийских водах с турецкой экспедицией, поспешно отправленной морем из Константинополя. Адмиралу Стопфорду было вверено главное начальство над всеми морскими и сухопутными силами сирийской экспедиции.
237
Стопфорд Роберт (1768–1847) — английский адмирал, прошедший длительную службу во флоте (с 1780 г.), в 1837 г. был назначен командующим английским флотом в Средиземном море; в 1841 г. отозван в Англию. — Прим. ред.
Силы эти состояли в 11 линейных кораблях, 6 фрегатах, 5 бригах и 5 пароходах английских [238] с 2 батареями десантной артиллерии; в 2 фрегатах и 3 корветах австрийских, в 1 корабле, 1 фрегате и 2 мелких судах турецких, кое-как вооруженных в константинопольском арсенале после потери флота и вверенных начальству английского капитана Вокера (Walker), который вступил за год пред тем в турецкую службу советником адмиралтейства и был переименован теперь Явербеем с чином контр-адмирала. 5 тыс. десантного турецкого войска сопутствовали флоту на купеческих транспортах.
238
Линейные корабли: «Princess Charlotte» (под флагом адмирала Стопфорда) имело 104 пушки, «Ganges» — 48, «Powerful» (под брейд-вымпелом коммодора Непира) — 84, «Thunderer» — 84, «Bellerophon» — 80, «Implacable» — 74, «Hastings» — 72, «Edinbourgh» — 72, «Belleisle» — 72, «Revenge» — 72; фрегаты: «Dido» — 18, «Carysfort» — 26, «Talbot» — 26, «Tyne» — 26, «Daphne» — 26, «Magicienne» — 24; бриги: «Haz.ar'e» — 18, «Wasp» — 16, «Zebra» — 16, «Scorpion» — 10, «Weazle» — 10; пароходы: «Gorgon» — 6, «Cyclops» — 6, «Rhadamanthus» — 4, «Hydra» — 4, «Pnoenix» — 4nyuu.
Силы эти покажутся, без сомнения, слишком несоразмерными с величием предприятия. Предстояло разбить и вытеснить из Сирии 70-тысячную армию и овладеть многими укреплениями. Но на стороне союзников была моральная сила воли четырех великих держав; были сочувствия сирийских племен. Уже неоднократно в предшествующем рассказе нашем имели мы случай изложить те внутренние элементы края, которые искони постоянно благоприятствуют здесь успеху завоевания и служат в то же время препоной всякому успеху и упрочению власти.
Несмотря на все доводы Франции о недостатке средств к отторжению Сирии от египетской власти, кабинеты великих держав весьма основательно рассчитали нужные для этого материальные средства. Ибрахим-паша, который порой сравнивал себя с Александром Македонским и ставил себя превыше Бонапарта за то, что в две кампании с 20 тыс. войска завоевал Сирию и проник в сердце Малой Азии, дознал опытом непрочность своего подвига, когда с 70-тысячной армией не мог он отстоять свою добычу пред горстью союзных сил и пред разлитием потока народной ненависти.