Сирийский пленник

Самаров Сергей Васильевич

Виктор Васильевич нисколько не боялся воров. Он считал, что воры должны страшиться его самого. Ведь эти ребята не лезут в первую попавшуюся квартиру. Их обязательно кто-то наводит. Он обязательно должен знать, что в этой квартире живет специалист по рукопашному бою. Иначе грош цена такому наводчику, который своих подельников просто подставит. Они влезут в квартиру, хозяин которой их просто изуродует, сделает инвалидами на всю оставшуюся жизнь. А если эти охотники до чужого добра вдруг окажутся вооруженными, то это будет только хуже для них. Тогда Виктор Васильевич просто разозлится и

не допустит того, чтобы эти бандиты могли бы ограбить какую-то другую квартиру, где некому будет дать им отпор.

Наградной пистолет подполковник держал в оружейном сейфе с кодовым замком. Но он в первые же месяцы совместной жизни, еще на другой квартире, расположенной в военном городке, показал Анне, как открывать его. Она всегда могла вытащить оттуда пистолет. Муж научил ее пользоваться этим оружием. Он специально водил жену на батальонное стрельбище и в гарнизонный тир.

Наконец-то дверь приоткрылась, но цепочка, как оказалось, не была снята. Она позволила створке отодвинуться только на небольшое расстояние.

Вообще все эти цепочки – пустая трата денег и нарушение целостности двери. Подполковник Россомахов отлично знал, что одним резким ударом основанием ладони в полотно он разорвет цепочку. Но пока подполковник не хотел прибегать к этому радикальному методу.

– Что ты хотел? – спросила Анна через щель.

– Как это что? Я хотел домой войти. Я вернулся из длительной командировки и…

– И теперь ты здесь больше не живешь, – твердо сказала Анна.

– А вот и врешь, – спокойно возразил ее законный супруг. – Это моя квартира, частная собственность. Выметайся отсюда вместе со своим Виталием. Освободите помещение!

– Вот, значит, как, – с вызовом, но в то же время понимая правоту мужа, теперь уже, конечно же, бывшего, проговорила Анна. – Нашлись, стало быть, доброжелатели. Уже доложили тебе.

– Мир не без добрых и честных людей. Не все же такие, как ты. Открывай поживее! Мне уже надоело стоять в подъезде. Лучше меня не доставай. Ты же знаешь, что если я разозлюсь, то вам обоим не поздоровится.

Это он сказал сгоряча. Виктор Васильевич никогда на Анну руку не поднимал. Да и не за что было. Ругаться им, естественно, доводилось. Без этого, наверное, не бывает семейной жизни. Но до рукоприкладства дело ни разу не доходило.

Да и ее Виталия, который занял его законное место рядом с ней, он бить тоже не намеревался, если только тот сам не напросится. Хотя подполковник очень хотел, чтобы так оно и вышло. Произойти это могло бы только в одном случае – если бы сам Виталий проявил агрессивность.

– Я открою, – сказала Анна. – Но только при одном условии. Ты не предпримешь ничего против моего нового мужа. Естественно, и против меня. Дашь нам возможность свободно уйти.

– Убирайтесь. Совершенно свободно. Мне ночевать хочется дома. Я устал быть бомжом.

– Как войдешь, встань лицом к стене.

Он ничего на это не ответил и вставать лицом к стене не собирался. Анна сначала прикрыла створку, потом сняла цепочку и распахнула дверь настежь, как делала обычно. Поступать иначе эта женщина просто не умела.

Подполковник Россомахов вошел в прихожую и сразу почувствовал, как ему в живот уперся

ствол пистолета, разумеется, того самого, его собственного, наградного. Анна всегда была решительным человеком и выстрелить вполне смогла бы.

– Лицом к стене, я сказала!

Виктор Васильевич только усмехнулся по поводу ее наивности и сказал:

– Я тебе много раз говорил, что к животу противника нельзя ни ствол, ни нож прижимать. Это опасно для тебя же. Отдай мне мой пистолет.

– Попробуй, забери.

– Да и заберу.

Вообще-то наградное оружие действующего офицера во время боевой командировки должно было быть с ним. Но, уезжая, подполковник Россомахов оставил пистолет в сейфе. Мало ли, жене может сгодиться. Он сам предупредил ее об этом, не подумал, что пистолет может быть применен против него же.

Но это вообще-то и не применение. Даже Уголовный кодекс, как знал подполковник, трактует подобные действия только как угрозу такового.

Но Анна не отнеслась серьезно к его предупреждению. Виктор Васильевич легко и быстро выполнил прием, стандартный для такого случая, известный даже молодым офицерам спецназа военной разведки. Он проводится одновременно в разных плоскостях. Человек поворачивается боком, уходит с линии выстрела. В то же самое время рука его прижимает пистолет или нож к животу плашмя, давит на кисть противника, выворачивает ее. В результате оружие падает в ладонь, подставленную заранее. Если действие предпринимается против ножа, то после этого наносится удар в горло, если против пистолета, то производится выстрел. Но такая необходимость возникает далеко не всегда.

Когда пистолет оказался в руке Виктора Васильевича, он просто развернул Анну, пользуясь преимуществом в физической силе, обхватил ее правой рукой за горло и слегка выгнул тело. Сам Россомахов знал и контрприемы против такого захвата, но Анна ими не владела. Она даже не догадалась нанести удар кулаком себе за спину, ему в пах. Можно, конечно, бить и выше, в район мочевого пузыря или даже локтем в печень. Но все эти удары должны быть отработанными, иначе толку от них будет мало.

Удар в район мочевого пузыря в такой ситуации предпочтительнее. Если он будет нанесен правильно, достаточно резко и сверху вниз, то, во-первых, противник может сразу помочиться себе в штаны. Взрослого мужчину такой конфуз обязательно смутит. Во-вторых, если удар в дополнение к резкости окажется и мощным, то может лопнуть мочевой пузырь.

Вообще-то этот прием относится к серии ударов, имеющей общее название «отложенная смерть». Если человек в течение десяти часов не обратится к врачу и ему не проведут хирургическую операцию, то произойдет заражение крови и через сутки наступит летальный исход.

Мужчины обычно стесняются обращаться к медикам с такими проблемами. Особенно если удар был нанесен женщиной. Поэтому они просто умирают.

Допустим, что так оно и случится. Умрет бомж, подозреваемый в государственной измене. Тогда через полгода Анна вступит в наследство. Ей не понадобится ждать окончания войны в Сирии, которая способна затянуться на много лет. Единственное обвинение, которое может быть выдвинуто против нее, это превышение мер самозащиты.