Сиротка. Нежная душа
Шрифт:
Он вспомнил их брачную церемонию. У Лоры не было родных; его же родители, Шардены, отказались присутствовать. Жослин попросил своего коллегу-бухгалтера засвидетельствовать их брак, в то время как невеста этого коллеги стала свидетельницей со стороны Лоры.
«Как она была красива, взволнованна, почти не верила в происходящее! Ее маленькая рука дрожала, когда я надевал ей на палец обручальное кольцо. Господи, как я ее любил! И вот она рядом, она жива! Несколько минут назад я ощущал запах ее духов, любовался изгибом ее бедер…»
И он сжал кулаки, решив во что бы то ни стало вновь завоевать Лору.
В доме Эрмин услышала,
— Мама, почему ты плачешь? Папа уехал?
— Дорогая, как я рада, что ты пришла! Мне так нужно было успокоиться, поговорить с тобой! Я не смогу глаз сомкнуть этой ночью, я чувствую!
Они присели на широкую кровать, застеленную роскошным покрывалом с рисунком роз и ирисов.
— Твой отец лег в домике, который построили для Армана Маруа, — сказала Лора. — Он хотел вернуться в Роберваль, а ведь уже за полночь. Я его отговорила. Господи, так странно снова видеть его, слышать его голос! Я никак не могу поверить, что это не сон!
— Я чувствую то же самое, — призналась Эрмин. — Но я успела к нему привыкнуть, словно всю жизнь его знала.
— Вот только ты его дочь, а нежена, — со вздохом отозвалась ее мать. — Мое положение более деликатное. Я думала, что люблю Ханса, мы полным ходом готовились к свадьбе, и вдруг Жослин постучал в нашу дверь! Это фантастика! У меня ведь не было выбора. Не так ли? Я должна была принять в свою жизнь моего супруга, твоего отца.
Голос Лоры сорвался. Она все еще дрожала, потерявшись в сомнениях и страхах. Эрмин, которая ей искренне сочувствовала, обняла мать.
— Мама, ты предпочла бы жить с Хансом? Ты можешь сказать мне правду. Сегодня я больше узнала о ваших отношениях.
Тем самым она намекнула на слова пианиста, из которых следовало, что между ними уже была интимная близость. Лора смутилась.
— Я сама не знаю, что чувствую, дорогая, — ответила она, беспомощно разводя руками. — Я разволновалась, увидев твоего отца живым, но и к Хансу я очень привязана. Мы только что гуляли, и твой отец попытался меня поцеловать. Я испугалась, не смогла. Он обиделся. Я объяснила, что боюсь заразиться, ведь может быть, что он не совсем выздоровел. Это была правда, но не вся. Мои опасения послужили мне щитом, однако на самом деле я просто боялась этого поцелуя. Боялась, что не смогу ответить, что ничего не почувствую к мужчине, которого когда-то очень любила. Эрмин, некоторые вещи меня беспокоят, и мне нужен твой совет. Ты видела своего отца в санатории. Признай, он сильно изменился за три месяца! Когда я смотрела на фотографию Эльзеара Ноле, я видела Жослина, но Жослина больного, постаревшего. Каким чудом твой отец смог предстать перед нами загорелым, окрепшим, полным сил? Тут есть какая-то тайна.
Напрасно Эрмин пыталась придумать объяснение этому феномену.
— Выздоровление было стремительным, и внешне он тоже изменился к лучшему, — предположила она. — Похоже, в санатории папа умирал со скуки. После встречи со мной он ушел оттуда, потому что узнал, что ты жива. Это могло стать переломным моментом. И вполне вероятно, что жизнь вне лечебницы пошла ему на пользу.
— Возможно, — согласилась Лора. — Как жаль, что у него появились залысины… Теперь его лоб кажется огромным… А я так любила запускать пальцы в его волосы!
— Ты и сейчас сможешь, только выбирай места у шеи или поближе кушам, — шутливо предложила Эрмин. — Но ему об этом не говори. Он сказал мне, что специально не снимал шляпу, чтобы ты не заметила, как он лысеет!
Растроганная,
— Ты представляешь твоего отца в этой комнате?
Молодая женщина в нерешительности пожала плечами. Разумеется, Хансу Цале с его изысканными манерами и артистическими наклонностями такая обстановка была по душе. Но Жослину Шардену…
— Мама, вам обоим нужно проявить терпение. По сути, торопиться некуда. Мало-помалу вы станете ближе друг другу, уйдет неловкость. Ты просишь совета, вот он: во-первых, тебе следует уведомить всех, кого ты пригласила на свадьбу. Во-вторых, рассказать Маруа, мэру и всем нашим знакомым, что твой первый супруг вернулся. И как можно скорее навести Ханса и помирись с ним. Он добрый и благородный человек, он не сможет поставить тебе в упрек принятое решение. Вам нужно расстаться друзьями, но не врагами. Вот посмотришь, все будет в порядке.
— Господи, как ты рассудительна! — заметила ее мать. — Жослин сказал сегодня правду, ты прозорливее меня. Я так и поступлю, дорогая!
Эрмин нежно пожала руки матери.
— Я буду очень довольна, мамочка, если однажды вы с папой снова будете счастливы вместе. У Мукки будут дедушка и бабушка, и у ребенка, которого я ношу, тоже. Прошу, постарайтесь найти общий язык к Рождеству, чтобы мы смогли в радости отпраздновать рождение Христа и моего второго ребенка.
— Обещаю, так и будет! — со вздохом отозвалась Лора.
Лора сосчитала на пальцах, как ребенок: вот уже одиннадцать дней Жослин живет в Валь-Жальбере и спит в садовом домике.
— И день, на который была назначена моя с Хансом свадьба, к счастью, прошел. Это такое облегчение! — сказала она себе вполголоса. — Остается только забыть об этом.
Лора сидела одна в гостиной, наполненной опьяняющим ароматом первых роз, собственноручно срезанных ею на рассвете. Тепличные цветы, за которые были заплачены огромные деньги, она подарила церкви в Шамборе. Лилии и гардении в горшочках теперь украшали алтарь, радуя глаз прихожан.
«Одиннадцать дней! — подумала она и сама удивилась. — А Жослин все еще ведет себя как медведь, запертый в клетке: вежливый за столом и ворчливый, когда ему нечем заняться. И он ни разу не прикоснулся ко мне, ни разу! И ни разу больше не попытался поцеловать. Это тоже моя ошибка. Если я пытаюсь приблизиться к нему, он уходит. Готова спорить, он уже может нарисовать план поселка, ведь бродит по нему с утра до вечера!»
Из-за мрачного настроения Жослина привычное течение жизни в доме Лоры нарушилось. Мирей относилась к нему с недоверием, Шарлотта — старательно избегала. Девочка была уверена, что этот человек скрывает какой-то секрет. Иначе зачем бы он стал называться чужим именем? Что до Эрмин, то она довольствовалась разговорами с отцом. Они часто вдвоем сидели на крыльце под навесом. Эти беседы обычно не длились долго, и единственной их темой был Валь-Жальбер. Молодая женщина рассказывала Жослину, который исходил заброшенный поселок вдоль и поперек, о том недалеком времени, когда его улицы населяли более восьми сотен человек. Она рассказала своему отцу массу забавных историй. Но гулять с ним не ходила из опасения потерять своего еще не рожденного малыша. Зато Арман Маруа всюду сопровождал Жослина: предоставленный самому себе, подросток наслаждался ролью гида.